Лагуна изливалась в мангровые ручьи, ручьи – в канал, канал – в залив. А залив куда? Кто его знает. В море, в небо? В то, что между ними?
– Мы живем в мокром неводе, попались накрепко, как сомы и креветки. – Так на диалекте Дельты выражался отец мальчика – по своему обыкновению, повсюду находя закономерности.
Небо налилось предвкушением дождя.
С травянистого взгорка над лагуной мальчик глядел, как в грязно-зеленых водах внизу снуют мужчины. За его спиной на тропинке гуськом выстроились другие дети.
– Нам еще не пора, – сказал им мальчик – он был назначен вожаком. – Подождем возле пушки.
9
Лора вышла на холод. Сержант Бризбуа пытался поймать ее взгляд, говорил негромко, и каждый слог превращался в пар.
– Вы как? Справитесь?
Она оглянулась на многоэтажки, закладками торчавшие среди деревьев. «Справлюсь ли я?» А мы справимся? Это еще вопрос.
Лора хотела остаться, но мать отказалась. Брат предложил забрать маму к себе в пригород, чтоб не сидела одна, но и на это она сказала «нет».
– Хочу сегодня побыть здесь, – сказала она, и голос ее был совсем тих – скорее загадала, чем прошептала.
«Хочу сегодня остаться здесь – вдруг он позвонит».
Когда они уходили, она сидела в кухне за столом, ждала мужа, который не вернется, сколько ни жди.
– Справлюсь, – сказала Лора. – Справимся.
– Тяжело, – сказал Бризбуа. – Потерять близкого.
Она повернулась, посмотрела ему в глаза:
– Знаете, что еще тяжелее? Потерять бывшего близкого. Того, с кем давным-давно не близок. – («Все, что умерло с нами, все, что не было сказано».) – Он был хороший отец.
Полицейский кивнул:
– Не сомневаюсь. Я за несколько лет потерял обоих родителей. Тяжко. Подвезти вас куда-нибудь?
– Мне вверх по холму, дойду пешком. – Она указала на две многоэтажки. – Второй дом, слева. Третье окно в верхнем углу. Это я.
– Вас кто-то ждет. – Это был скорее вопрос.
– Лампочка. – И затем, со смешком, который издох, не успела она его вытолкнуть: – Даже кошки нет.
– Если хотите, забирайте моего кота, – сказал он. Слишком поспешно. – Правда, забирайте. Это ужас, а не кот. Мы с ним враги заклятые, а не хозяин с животным. Если хотите кота, прямо сегодня и завезу.
Она снова попыталась рассмеяться:
– Нет уж, спасибо. Вероятнее всего, он не выживет.
Бризбуа глянул на нее. «Это она почему так сказала?»
– Ну, – сказал он, – если передумаете, у вас есть моя визитка. И если что-нибудь вспомнится, что угодно. Про отца. Про что угодно. Позвоните мне.
«Не позвоню».
– Позвоню.
Она зашагала по холму, обернулась.
– Когда мы с ним виделись в последний раз, – сказала она, – он был… расстроен.
Бризбуа шагнул ближе.
– Расстроен?
– Печален.
– Печален? Или расстроен?
– И то и это.
Она попрощалась и зашагала дальше, легкими заглатывая холод. Снег – сыплется, заполняет световые конусы под фонарями, такой мелкий, что под ногами будто песок.
Лора жила в торговом центре. Это она так шутила. Не шутила. Лифты выплевывали жильцов прямо в ТЦ «Северный». Да, кто-то промахнулся по кнопке на клавиатуре – одну букву не угадали, читать полагается «Скверный». Всякий раз, проходя мимо указателей, Лора сдерживала порыв исправить букву маркером. Торговый центр с жилой пристройкой или жилой дом с торговой. Архитектурная зебра – черное на белом или белое на черном? Жилое на нежилом или наоборот?
Вроде бы замечательно, если ровно под тобой торговый центр. Там все необходимое: «Сейфуэй» на одном конце, «Сирз» на другом, спортзал «Всемирное здоровье», книжный «Коулз», шоколадная лавочка «Лора Секорд» (в честь нее назвали Лору, говорил папа), парикмахерский салон «Магикатс», ресторанный дворик, аптека. В доме есть бассейн, поликлиника, а еще контора автострахования и регистрационное бюро, на случай если Лоре понадобится зарегистрировать автомобиль, хоть ей и не надо. Она на онлайновом аукционе продала свое парковочное место – это покрыло ежемесячные взносы во «Всемирном здоровье», где она с предсказуемостью метронома через день ходила по беговым дорожкам и ездила на неподвижных велосипедах.
