48 минут, чтобы забыть. Интенция - страница 11

***

— Ричардс четвертое. Доувер третье. Рид второе. Молодец, Рид, быстро учишься, — размеренно зачитывал инструктор наши промежуточные результаты. — Кому же досталось законное первое место? Лавант! Выйти из строя! Ну… тут фамилия говорит сама за себя.

Я сделал шаг вперед и тут же оказался под прицелом десятка глаз.

— Вот это облом, Рид! — пробежался за спиной шепот. В Эдмунде не было принято выражать восторг и радоваться чужим победам, зато проехаться по чьему-то поражению всегда пожалуйста.

К счастью, стрельба была последним занятием на сегодня, после чего мы выскочили за дверь, где в казарме нас ждали ведра с мыльным раствором и щетки, словно специально созданные для моих сбитых кулаков.

— Поздравляю с победой, Ник, — произнес Шон вечером, упав на свой матрас.

— Мне плевать, если честно. Для меня эти цифры ничего не значат. — Я достал из кармана корку хлеба и принялся его медленно жевать. Арт периодически подворовывал с кухни, а после тренировок есть хотелось, хоть вой.

— Я просто хочу сказать, что ты действительно хорошо стреляешь. И брат твой молодец, но не жди, что я поддамся.

— Я и не жду, — лениво проговорил я, протянул ему второй кусок хлеба и добавил шёпотом, но получилось все равно громко: — Почему для тебя это так важно?

Шон ничего не сказал, молча взял ломоть и откусил половину. Пару минут он молчал.

— Просто стрельба — единственное, чему успел обучить меня отец, — наконец произнёс он. — Мне хочется, чтобы он мной гордился. Пусть его даже уже и нет.

— А что с ним случилось? — спросил я.

— Погиб, — пожал он плечами. — Но я как будто подсознательно всегда к этому готовился, понимаешь?

— Не совсем.

Я понял, что он имел ввиду гораздо позже. У Шона оказалась до боли похожая но мою ситуация: отсутствие семьи при вполне живом отце. Только Рид-старший спасался бегством в горячие точки, пока в одной из них не погиб, а мой молчал и пил, замкнув точку на себе, но, в отличие от меня, Шон на своего зла не держал.

— Его друзья сказали, здесь мне будет привычнее, чем в обыкновенном интернате. Так я и оказался тут. Вот все, что у меня от него осталось. — Шон протянул руку с надетыми на ней большими армейскими часами.

— Стройся! — раздался грубый голос брата, и я, не успев ему ответить, занял привычное место между Штольцем и Муром, ожидая, когда прозвучит команда «Отбой!»

Обычно на эту процедуру давалось достаточно времени. Успеть добежать до своей кровати, сложить форму, поставить обувь, забраться наверх и не шевелиться, потому что старшина ведет счет — ровно три скрипа. Если они прозвучат, то взвод поднимается на ноги, заново строится, отжимается или выполняет еще какую-то хрень, и все повторяется заново. Огромный вклад в аттракцион вносили двухэтажные кровати, на которых мы спали. Кровати были старые, и спустя пару месяцев таких вот «запрыгиваний» начинали скрипеть сами по себе.

Но в тот день мы поняли, что в игре существовал следующий этап — когда секунды сокращались вдвое. А что вы хотели? Ты становишься старше. Продвинутый уровень!

Для Арта, с его неряшливостью по отношению к одежде, задача успеть за такой короткий срок оказалась практически невыполнимой. А сложить форму еще и аккуратно — сущий ад. И, следовательно, для нас всех тоже. Теоретически эта игра могла продолжаться хоть всю ночь. Или пока командиру не надоест. Самое противное было то, что им был мой старший брат.