48 минут, чтобы забыть. Интенция - страница 38

— То есть?

— Я не могу приехать к ней, сам понимаешь…

— Параграф пять, — кивнул я головой. «Любые перемещения за пределами установленных границ строго запрещены, если не одобрены приказом руководства или личным заданием».

— Она всеми способами переводит тему. Уже три письма подряд.

— Сколько вы в переписке?

— Тринадцать месяцев и двадцать два дня, — отчеканил Тай, словно у него в голову был встроен календарь.

— Тогда остается только версия с парнем, — развел я руками.

— Нет, у нее нет никого. Виола бы не стала врать. Она не такая.

«Ну да, все они не такие», — подумал я, вспомнив Роуз, что срулила от нас с братом при первой же возникшей трудности, закатил глаза, но переубеждать друга не стал. Часы на моей руке запищали, требовательно угрожая, что если в ближайшие пятнадцать минут я не являюсь на ковер к начальству, мне светит выговор, так что я накинул на плечи полотенце, сменил кроссовки на ботинки и поднялся вверх по лестнице. Дернув хорошо знакомую ручку кабинета на себя, я остановился, заметив новенькую золотистую табличку. Когда это брат успел сменить лейтенантские погоны?

— Капитан Лавант? — Я вошел внутрь, огляделся, не узнавая прежний кабинет командира, и присвистнул. — Везучая ж ты сволочь! Кому продал душу, чтобы получить повышение?

— Не понимаю, о чем ты, — не поднимая глаза и лишь изредка переворачивая страницы документов, ответил брат. Я состроил гримасу.

— Тебе двадцать семь, Джесс, и сегодня на твоих погонах появилось уже три звезды! Да еще и какой кабинет отгрохали, — провел я рукой по массивному полированному столу. — Это что, красное дерево?

— Делай то, что я говорю, через пару лет получишь такой же.

— А если я не хочу? — Я рухнул в кресло напротив, устраиваясь поудобнее на мягких подушках.

— Все хотят.

— А я нет.

Я скрестил руки на груди и вытянул перед собой ноги.

— Ник, поверь, я знаю, как будет лучше для тебя. Разве я хоть раз ошибался, подвел или уверял в чем-то неправильном?

— Когда убедил меня, что с сарая можно спрыгнуть с зонтом, как с парашютом, — начал загибать пальцы я. — Или когда сказал, что окоченевшего на улице голубя можно на батарее разморозить. Я сутки пытался его оживить, пока мама не просекла. Вот же была вонь, никогда бы не поверил, что такой мелкий труп может так смердеть.

Джесс, слегка улыбнувшись, хмыкнул:

— Удивительно, что ты помнишь.

Я промолчал о том, что перестал забывать детство, решив не посвящать брата в наши с Таем неожиданные открытия.

— Когда притащил меня в Эдмундс, — издеваясь, добавил я, ожидая его реакции.

— Тебе пошло на пользу. Если бы мне пришлось вернуться назад, я бы сделал все точно так же.

Не знаю, как в этот момент мне удалось сохранить на лице маску спокойствия, не сорваться с кресла и не впечатать его лицом в новенький шикарный стол. Я прикрыл глаза и сжав кулаки, тихо произнес:

— Ты провел там всего год, тебе семнадцать было… а я шесть лет, Джесс. Шесть лет бесконечной муштры и унижений!

— Ник, — вздохнул он, уперев локти в стол, и пристально посмотрел на меня, — ты просто никогда не представлял, какой могла стать твоя жизнь, останься ты с отцом. Ты не понимал, ведь был еще ребенком. Но этот дом, этот город… я ненавидел его. Жителей, соседей, даже чертову рыбу, от запаха которой невозможно избавиться. Ненавидел абсолютно все. Останься ты там, вряд ли смог попасть хоть в один мало-мальски приличный колледж, а уж найти нормальную работу тем более.