48 минут, чтобы забыть. Интенция - страница 42

— Мы запустили проект, который тестировался почти пять лет. И запустили удачно, — словно нащупав в моей обороне брешь, воодушевлённо произнес Джесс. В его глазах загорелся нездоровый азарт. — Группа Бета — первый в мире действующий боевой отряд, применяющий Эхо. На тебя уже пришёл приказ.

Он протянул мне конверт, запечатанный сверху золотистым гербом. Я медленно развернул письмо и застыл.

«Назначить младшего лейтенанта Н. Лаванта командиром экспериментальной группы Бета…»

Это ужасно, но на секунду я испытал удовлетворенный восторг, вслед за которым обрушилось чувство вины, подпитываемое желанием разбить собственные кулаки и лицо брата в кровь.

— Ты в своем уме? — швырнул я в него бумагой. Он глянул на меня не шелохнувшись.

— Более чем. Ты прекрасно знаешь, только два человека могли претендовать на эту должность. Ты и… — Джесс запнулся.

— Ну же, договаривай!

Но он промолчал.

Напряжение, повисшее между нами, было ощутимо почти физически.

Разговор был окончен, поэтому я мысленно послал брата к чертям и, стиснув в карманах ладони в кулаки, развернулся и вышел прочь.

— Воротник застегни, командир! — крикнул Джесс напоследок.

Положение оказалось хуже некуда, потому что я отлично знал брата. Понимал его, как никто другой. Мог видеть мир его глазами, а после внедрения в Эхо слышал даже шум крови в его голове и ощущал, как шелестит листва у него под ногами во время пробежек, но только после произошедшего понял, что переубедить его мне не по силам.

С огнем ненависти, родившимся внутри него, не смог бы справиться ни один человек. Даже я. Он жил им, этот огонь был источником его силы. Как истинный безумец, он настолько слепо верил в успех дела Коракса, что каждая клетка его разума была сосредоточена только на поставленных задачах. Ничего не могло бы противостать его принципам, ни один солдат не смог бы даже сымитировать такой преданности делу, какой жил он. Джесс посвятил себя войне ради одному ему известных благих целей, когда я, наконец, понял, что хочу мира. И ни один привычный метод убеждения здесь не годился.

Мне нужно было что-то более серьезное…

Ночью я опять не мог уснуть. Сны стали моим проклятьем. Я бежал прочь, стараясь скрыться от наваливающегося чувства безнадежности, и каждый раз падал вниз, в черноту созданных разумом кошмаров. Теперь в них фигурировал ещё и Тай. Просыпаясь в холодном поту, мне хотелось или рыдать на его могиле, прося прощения, или крушить все на своем пути.

«Благодарю за удачно выполненное задание!» — сказанные полковником слова шлейфом развивались за спиной, не желая покидать голову. Я старался не обращать на них внимание, продолжая твердить про себя: «Я ничего не чувствую. Не чувствую! Мне плевать». Только мне не было плевать…

Прошлепав босыми ногами в кухню, я налил стакан воды и вернулся обратно, присев на кровать Тая. Комнату заливал холодный лунный свет, просвечивающийся сквозь не задёрнутые занавески. Не включая лампы, я посмотрел на лежащие на кровати вещи. Все было точно также, как в то утро, когда мы последний раз покинули комнату вместе. На тумбочке стоял полупустой стакан, рядом лежал том Джека Лондона в потрепанном переплете.

Я постоянно останавливал себя на том, что стоит мне повернуть голову, я увижу, как он, сидя на кровати, строчит ей очередное письмо.

Как я мечтал подойти и дать ему в морду за то, что оставил меня.

Но он был мёртв.