– Родиться мусульманином и быть мусульманином – это не одно и то же. Эти слова были словно удар меча, разрубающий самообман. Мага замер, его глаза расширились от неожиданного ответа. Мурат не просто отверг его аргумент, но и поставил под сомнение его веру, его самоощущение. В этом ответе чувствовалась не только сила, но и бескомпромиссная честность. Мага попытался вернуть себе контроль над ситуацией:
– Твои слова задевают мои религиозные чувства, —заметил он, апеллируя к морали, желая вызвать эмоциональный отклик.
Но Мурат не собирался отступать от своих слов:
– Этика Ислама не допускает беспредел. Пока ты будешь чинить несправедливость, ты вне Ислама. Это уже было обвинение.
Мурат ставил под сомнение всё, что Мага привык считать незыблемым. Обвинение в нарушении тех самых принципов, на которых строился его мир, где религия отдельно, а сила была лишь инструментом власти. И вот перед ним стоит его земляк, который начал рушить этот мир. В этот момент все в каптёрке ощутили, что происходит нечто важное. Это был не просто спор между двумя земляками – это было столкновение принципов, столкновение мировоззрений. Все замерли в ожидании реакции Маги, а она была необходима, чтобы, либо подтвердить его авторитет, либо разрушить его под напором суровой правды возникшей ситуации. Мага молчал, пытаясь осмыслить ответ. В его глазах мелькнуло что-то вроде понимания, но, с другой стороны, злость за своё уязвлённое самолюбие. Он чувствовал, что Мурат прав, но допустить это означало подорвать свою власть над всеми здесь. Внезапно тишину прервал Бэн, который обычно решал всё грубой силой. С вызовом он заявил:
– Мага, давай я ему врежу разок хорошенько. Чё он пришёл сюда без году неделя и выпендривается? Будет нас тут каждый салага поучать уму, разуму. Слова Бэна, как будто сдвинули ситуацию с мёртвой точки, вернув агрессию в воздух. Мага, взвешивая слова Бэна, взглянул на здоровяка и спросил с едва уловимой иронией:
– Ну а вдруг ты промахнёшься, а он – нет?
Бэн усмехнулся, его самоуверенность вспыхнула, и он сделал шаг вперёд. В его глазах читалась полная уверенность в том, что он способен решить вопрос грубой силой.
– А это мы ещё посмотрим, кто промахнётся, – бросил он, подходя к Мурату на расстояние удара.
Такие крепкие люди обычно всецело полагаются на свою силу и мало уделяют внимание техники профессионального поединка. Обычная уличная драка длится несколько секунд. Суть в том, что боец уличных драк – это боец внезапности, он рискует проиграть, если поединок не закончился в его пользу также внезапно, как и начался. А профи легко может измотать такого противника и нанести сокрушительный удар, благодаря технике. Недолго думая, верзила ринулся вперёд, рассчитывая одним мощным ударом сокрушить Мурата, Здоровяк нанес первый удар и промахнулся, затем ударил снова и опять промахнулся, но и в третий и четвёртый раз не достиг цели. Секундная пауза – он бросился снова, но встречный Удар Мурата хлёсткий, как кнут, просвистел в воздухе. Бэн на мгновения замер, отшатнулся, сделал шаг назад и рухнул всей тяжестью своего веса. Поединок закончился одним ударом. Все стояли молча, не сразу сообразив, что случилось. В воздухе навис напряжённый момент. Продолжить драку никто не решался, ибо все оценили, насколько опасен противник. Вся казарма и особенно те, за кого он заступился, смотрели на Мурата взглядом нечто напоминающее уважение. Затем обращаясь к старослужащим, сказал:
