Наверное, вольный перевод французского «шерше ля фам» знают все судари, сеньоры, джентльмены, герры… И даже герлы! Б рамках нашего «великого и могучего» тоже есть несколько вариантов на все случаи жизни: от «для тебя, для тебя, для тебя, я способен, всем сердцем любя…», «за глаза твои карие…» – до «кабы в моей работе можно было без них обойтись – век бы горя не знал» (Петя Ручечник).
В наше время, как известно, 8 Марта – день праздничный, и дежурство оплачивается вдвойне, за что спасибо Кларе Цеткин и Розе Люксембург, товарищи! Поэтому, чтобы хоть немного уменьшить свою постоянную головную боль от кредитно-денежных обязательств, сам попросил поставить меня 8-го в 1-й Градской и, конечно же, попал дома под очередные санкции. Я привычный.
Но, однако, не у всех моих коллег была «импотека», а праздника хотели все – и Розе с Кларой пришлось благословить всю бригаду. Б ординаторской, под брызги шампанского и звучные поцелуи, началась сдача смены. Я – вечный дежурант, закалённый в праздничных дежурствах, от шампани благоразумно отказался и лечился каплями Курвуазье (везде, где женщины, – там французы!). Можете себе представить счастье за-50-летнего реаниматолога, отдежурившего накануне в инфарктной реанимации и оказавшегося утром 8-го в окружении молоденьких медсестёр, которые зашли спросить насчёт назначений и остались немного поздравиться?
Виталий Григорьевич (так звали моего уставшего коллегу) раззадорился, достал напиток города Cognac и не сразу понял, что молоденькие ушли работать, а перед ним сидит медсестра Катя, которая готова продолжить приём поздравлений с женским днем и рассчитывает на его мужское здоровье. Слава Богу – меня дёрнули на приёмник, и я их оставил (неловко чувствовать себя третьим лишним, зажатым Катюхой в углу маленькой ординаторской).
Дёрнули раз, дернули два, дёрнули три – и вот я уже в рентгеноперационной поздравляю операционную сестру и анестезистку «с днем весны и любви!» Господи, зачем же я не ограничился только весной… Это всё Курвуазье – da tales dosis! Надо сказать, что dosis у девочек был уже достаточный – и меня сразу прижали к стенке (слава Богу – не к тёплой и не в тёмном месте) и осчастливили жарким поцелуем.
Однако надо было как-то работать! Чтобы привести бригаду в чувство, я отыгрался на анестезистке, которая «нелюбимая, ждёт меня у окна…» и нарвался… на патологическое опьянение. То есть услышал: «А по какому праву вы со мной так разговар-ривае-ете?!». Это ведь утомленному коллеге можно сказать: выпил – веди себя прилично! А тут…
От операционной сестры – душевной женщины с большими красивыми глазами, которые сразу наполнились слезами, я услышал: «Сегодня такой день, мы же хотели немного счастья, неужели не заслужили?»
Чтобы прекратить душевные терзания, я пообещал:
– Если вы очень хотите, то счастье прямо сейчас вам принесёт линейный контроль, хватит на всех!
– И на реанимацию с вашим уставшим коллегой в главной роли? – включился в душевный разговор наш рентгенхирург, уже открывший инфаркт-зависимую артерию пациента и обративший внимание на angine angiopectoris наших боевых подруг.
– Виталий Григорьевич, к вашему сведению, с 08:00 формально не работает, просто отдыхает после сумасшедшего дежурства в хорошей компании! – Я взял на себя ещё и адвокатские обязанности.
– Ага, я сам три года работал медбратом в общей реанимации – знаю, что там у вас творится! – парировал рентгенхирург.
