Никому об этом приключении Настя не рассказала.
С того дня трамвай поднимался в небо всякий раз в конце смены. И всякий раз девушка испытывала ликование. Еще бы – гора металла рвется в облака на одном ее хрупком желании.
Она выглядывала из окна, любовалась игрушечным городом далеко под колесами. И мечтала. О том, как мама забудет о гребне и позволит розовому кусту оставаться розовым. О том, как подружится с Матвеем и избавится от болячек. О том, как детский смех будет раздаваться не только у соседей, но и у них в саду.
Конец маршрута очень кстати приходился на тихую улочку. Настя внимательно следила, чтобы никто не заметил ее проделок. Только черный пес задирал морду в небо и провожал трамвай влажными глазами.
Настя парила над миром. Во всех смыслах. Даже общение с матерью стало не таким тягостным.
Но хорошее однажды заканчивается.
Какому-то проныре удалось увидеть полет трамвая и, что еще хуже, снять на камеру. К вечеру запись была в интернете, а оттуда перекочевала на телевидение. Изображение получилось четким, и запечатлело не только номер маршрута, но и Настино счастливое лицо.
Домой она понуро брела в ожидании неприятностей.
Мать набросилась на девушку прямо с порога. Назвала ее бездумной эгоисткой.
– А что если ты свалишься оттуда?! – зло кричала она и дергала Настю за руку. – Кто обо мне позаботится? Думала ты об этом?! – и хваталась за сердце.
– Не упаду, – устало протестовала девушка.
– Самая умная? Я может тоже могла бы… может тоже… Но я всю жизнь – о тебе! Отец ушел, теперь ты. Давай – улетай от меня!
– Я не улетаю, просто немножко…
– Не хочу слышать об этом! Поняла? Чтоб никогда больше!
Она вышагивала взад-вперед, седые пряди падали ей на лицо, и она без перехода грозно спрашивала:
– Гребень мой где? Ты спрятала!
Ущипнув Настю за плечо, мать ушла в дом, шумно хлопнув дверью.
Настя налила себе холодный кофе и расплакалась.
В следующую смену поднять трамвай в небо не удалось. Толпе зевак, собравшейся внизу, осталось только ругать сетевые фейки и глупость журналистов.
За дверью проходной Настю снова ждал черный пес.
– Ну, чего тебе нужно? – буркнула девушка, почти не взглянув на него.
– Наконец-то, – хрипло отозвался пес.
Настя вздрогнула, посмотрела внимательней. Он шел рядом и тоже смотрел на нее.
– Еще и рехнулась, – пробормотала Настя.
– Не рехнулась, – возразил пес, – я в самом деле разговариваю.
– Не бывает говорящих собак!
– И летающих трамваев – тоже…
Она остановилась, скрестила руки на груди.
– Ладно. Допустим. И что ты хочешь?
– Проводить тебя кое-куда.
Настя задумчиво смотрела на него, потом оглянулась на дверь проходной.
– Не бойся, не обижу, – пообещал пес, – я же не человек.
– Ладно. Но если что, – девушка порылась в сумочке и достала флакон с водой, – у меня – вот. Перцовый!
– Не пригодится. Идем, – и он молча побежал впереди.
Они шли по липовой аллее, чуть погодя свернули в сторону и вышли за пределы города. Асфальтовая дорога отделяла редкие домики от широкого поля. Посреди дороги стояла большая лужа. Внутри нее плыли рваные облака и летали птицы. Пес легко перескочил на другую сторону.
– Ты не отразился! – Настя отпрянула. – Я дальше не пойду…
И вдруг увидела в поле мужскую фигуру. Что-то было в ней знакомое, а что – уловить не получалось. Завидев собаку и девушку, мужчина приблизился. Подозвал пса – тот радостно понесся галопом.
– Молодец, Томас! Привел, все-таки, – и козырнул Насте, – здравствуй, дочка!
