В первую же ночь будит плач – грудной, надрывный. Острый. Режет со всех сторон. Черт-те что, слышу – и сама плакать начинаю. Вот, поди, разберись – где так страдают?
Может, сверху кто?
Может, снизу?
Слышимость тут, конечно, ого-го, вдруг это аж в соседнем подъезде?
Жалко, конечно, вдруг надо помочь.
Хотя как? Люди здесь не здороваются – за солью не ходят, дружбы не ищут, в лифте при встрече глаза опускают. Даже неудобно за все свои неловкие "здрасти" – слетит с языка на автомате, а тебе в ответ кивают с перекошенным лицом, будто ругательство услышали.
Да и народу столько – каждый день встречаешь новое лицо, и ни одного знакомого.
И только ночной вой стабильно узнаваемый.
Вторая, третья ночь, четвёртая и пятая.
Неделя.
Кто же плачет? Ребёнок? Родитель?
Фиг разберёшь.
Лифт гудит и не спешит закрываться, впуская внутрь жалобные вопли.
Висят объявления про выгул собак и выговор засранцам, оставившим мусор на пролете, так может повесить бумажку с предложением о помощи? Подать сигнал, оставить ниточку…
