Фотография жены и сына Артёма стояли у Тычины на мебельной стенке рядом с телевизором и ложась спасть Леонид Евгеньевич рассказывал им о том как прошёл его очередной день без них и желал своим родным спокойной ночи. Сердце Леонида Евгеньевича до сих пор щемило при воспоминании о безвременной потере родных и слёзы иногда непроизвольно сочились из его глаз на подушку.
С весны до осени в хорошую погоду Леонид Евгеньевич иногда бегал трусцой по городскому стадиону, который находился недалеко от его дома. Но знакомств с другими пенсионерами он не заводил, те обычно здесь же по утрам занимались вошедшей в тренд «скандинавской» ходьбой с лыжными палками и передвигались по беговым дорожкам стадиона небольшими группками, синхронно подпрыгивая как пингвины на прогулке. В средствах Леонид Евгеньевич особенно не нуждался, хотя пенсия ему назначена была не большая, он считал себя человеком не расточительным и довольствовался малым. Мужчина имел небольшой сберегательный счёт в банке, суммой которого правда после смерти жены не интересовался. Вещи свои носил бережно, хотя имел в гардеробе пару хороших костюмов, которые они покупали ещё с женой по случаю, в туристической поездке в Финляндию, и несколько пар приличной обуви и хорошие швейцарские часы подаренные ему сыном Артёмом после своего первого самостоятельного рейса. Сын Леонида Евгеньевича рос умным, воспитанным мальчиком, окончив мореходку ходил в море вторым штурманом на рыбаках, большую часть своей небольшой самостоятельной жизни провёл в море и погиб не успев завести семью и обрадовать родителей внуками.
Все свои бытовые вопросы Леонид Евгеньевич живя уже несколько последних лет в одиночестве привык решать сам. Сам занимался стиркой и глажкой, благо стиральной машиной пользоваться труда не составляло, сам убирался в квартире, сам готовил и мыл посуду. Раз в месяц к нему приходила для влажной уборки нанятая им за небольшие деньги, по случаю, их дворничиха, опрятная немолодая женщина, проживающая в их же подъезде на первом этаже. Таких, как Тычина, одиноких пожилых людей вокруг него в городе жило много, и Леонид Евгеньевич видел, что многие пенсионеры тяготятся своим одиночеством и потихоньку опускают руки, не следят за своим внешним видом, причёской и одеждой, а некоторые даже бедствуют. Он не хотел опускаться ни в чём, храня верность старым привычкам выработанным за многие годы совместного проживания со своей женой Татьяной Павловной, которая работая инспектором отдела образования в администрации города сама старалась держаться на высоте и заставляла мужа также быть всегда в тонусе, следить за модой, своим здоровьем и физической формой.
В дни рождения родных и их смерти, а так же в день своего рождения Леонид Евгеньевич посещал семейное захоронение на городском кладбище, где он поставил единый совместный памятник жене и сыну. На портрете, изображённом на постаменте из благородного зелёного мрамора, Татьяна Павловна сидела в кресле, а сын Артём стоял за её спиной обнимая мать за плечи. Здесь же за железной кованной оградой Тычина отвёл место и для себя и со спокойным сердцем настроился, когда придёт его час, соединиться с любимыми ему людьми.
Эту зиму Леонид Евгеньевич пережил особенно тяжело, разболелся травмированный в молодости сустав ноги, и он практически не выходил из дома на улицу с начала декабря до конца января, когда полярная ночь уже закончилась и над сопками окружающими город в первый раз взошло солнце. Всё это время Принца Уэльского по просьбе Тычины выпускала гулять соседка с первого этажа. Собака скучала без длительных прогулок с хозяином и утром по давно заведённой привычке брала каждый раз свой поводок в зубы и тыкалась призывно в колени Леонида Евгеньевича, приглашая того на прогулку.
