Читать онлайн Андрей Воронин - Золото скифов. Крымский карамболь

Пролог

Уж пролетела М4, столица стала не видна,

и арки Крымского Моста взмахнули крыльями стальными

над гладью синею пролива, соединяя берега.

Смотри, за дымкою морской открылся Крым

для нас любимый, такой не близкий, но родной.

Он с детства был уж нам знаком,

ласкал нас пенною волной,

пьянил лавандой ароматной и сочной потчевал шаурмой.

Жемчужина, ну право слово!

Тут горы, степи и долины и многоцветны, и красивы.

И ждём мы сказки всей душой, следя за дымкою морской.

Крым с материнским молоком

привит нам променадом Ялты и Коктебеля громогласьем,

и Феодосии бульвар не раз нас с радостью встречал.

Здесь белый парус на просторе трепещет на глазури моря,

а черноморская волна и говорлива, и быстра,

и, берег нежно обласкав, прольётся пеной на причал.

Здесь виноградная лоза, и персики, и абрикосы,

здесь крупные на небе звёзды и полон удивленья мир.

Как аргонавты у Гомера, мы покорить решили Крым,

и Золотым руном заветным он нам сокровища открыл.

Здесь перекрёсток всех религий,

каким богам они молились.

И стены древних городов напоминают с тех времён,

какие тут баталии были, как племена в бою сходились

и сколько полегло бойцов, штурмуя славный бастион.

Сменяли тавров киммерийцы, и греческие колонисты

свой возвели Пантикапей из груды с ракушкой камней.

Здесь скифы в золотых доспехах несли Понтийского царя,

и римлян славный легион фалангою на готов шёл.

Там Хан Батый скакал с ордою, завоеватель всех времён,

и войско Гедика Ахмеда создало ханство Феодор.

Здесь князь Суворов бился с турком

и с боем брал Азов и Керчь

и матушка Екатерина писала славный манифест.

Тут был основан Севастополь во славу Русского царя

и неприступная твердыня грозна для турок и поныне…

И право это всё не зря!

Глава 1. Крымский мост

Знойный воздух колыхался миражами бесконечных кукурузных полей, позади осталась трасса М4, и, остановившись у придорожного кафе в тени акаций, Роман Рейнгольд открыл капот своего серого Merсedes W212 и аккуратно снял рукой в перчатке пробку клапанной крышки, стараясь дать мотору хоть немного остыть и подышать, чтобы затем проверить уровень масла. Всё-таки от Москвы он уже отмахал больше тысячи вёрст, позади Ростов и Краснодар, впереди Тамань и Крымский мост, за ним Керчь, а там уже рукой подать и до Феодосии.

Поездка в Крым смешала все планы Романа на этот август, но отказаться от такого заманчивого коммерческого предложения он не смог: сумма в заключённом с ним контракте стояла шестизначная с перечёркнутым значком дядюшки Бенджамина Франклина. Хотя в предложении клиента и в том, как на него этот заказчик вышел, он видел много странного и непонятного, но это никогда не смущало Рейнгольда, который был малым, прошедшим огни и воды. Если вы ещё не поняли, Роман Генрихович был по профессии частным детективом. Дело у нас в России, конечно, новое и непонятное, и как бы не ко двору, однако с такой полицией как у нас, которая то ли тебя защищает, то ли разводит, люди состоятельные готовы лучше сразу заплатить. Ну, изначально же было понятно, хорошее дело таким словом не назовут, – полиция. В воспоминаниях сразу всплывают нехорошие ассоциации из книжки Джанни Родари с жадными и гадкими принцем Лимоном и синьором Помидором, поломавшими домик бедного дядюшки Тыквы, а про отношение к этому слову моего деда, прошедшего последнюю войну, я уже и не говорю, его мнение по поводу этого переименования в полицию почему-то перемежается с ненормативной лексикой. А ведь звучало так по-домашнему, милиция. Даже как бы мило, может быть, тогда и люди были добрее, вы не помните? Однако…

Рекомендации у Романа Генриховича были солидные, «крыша» над ним тоже была неплохая. Служил он раньше оперативником РУБОП по городу Москве, прошёл Чечню и поучаствовал в других разных опасных приключениях, как говорится, наш пострел везде поспел. С медными трубами, правда, у него до конца как бы ещё не всё сложилось, и свою лебединую песню он ещё не допел, но может это и к лучшему.

Роман Рейнгольд по рождению был таджикским немцем. Семья его дедушки поселилась в Душанбе в годы ГОЭЛРО, после 1917 года, когда Советское правительство пригласило немецких инженеров помочь молодой республике в строительстве гидроэлектростанций на наших великих реках, озаботившись Ленинским указом об электрификации всей страны и всем известными пятилетними планами строительства светлой дороги к коммунизму. Дорога в проекте была указана светлая и прямая, но, как всегда у нас на Руси бывает, что-то там пошло не так. Нет, конечно, гидроэлектростанции построили, и лампочку эту заветную вкрутили и зажгли. Только пришёл потом рыжий Чубайс и всех поставил на счётчик. Ладно, про этого Бармалея в своё время напишут другую сказку. Но не будем о грустном, терпим пока и ждём, вот сейчас-то наши олигархи набьют себе закрома, насытятся, так сказать, и всё станет у нас хорошо, может, они все скопом в Лондон съедут от греха подальше. Однако…

Вернёмся однако к нашей увлекательной истории. Так вот, приглашённым на строительство немцам у нас дали хорошие квартиры, которые по их проектам и строились, начислили хорошие зарплаты и другие льготы, и они, привыкшие там у себя в Германии работать хорошо, стали работать хорошо, так как по-нашему не умели. Жили немцы обособлено, своими анклавами, и так в городе Душанбе появился целый немецкий квартал.

Под тёплым таджикским солнцем и на чистом горном воздухе Рейнгольд вырос развитым и крепким мальчиком, считался заводилой среди местных мальчишек, ходил с ними в горы, купался в мутных арыках в холодной ключевой воде, первым вступал в схватку в дворовых драках, имел славу верного и надёжного товарища. Таджики его уважали за твёрдый и бесстрашный характер и за крепкий кулак, а местная ватага по праву избрала его своим вожаком.

В армии Ромка служил механиком-водителем танка. Как-то на учениях в летних лагерях в Новой Вилге он, встретив немца-земляка, обмывавшего свой день рождения шнапсом, переданным ему в посылке из дома, принял с приятелем хорошо на грудь под жареные копчёные колбаски и завёл под Карельским звёздным небом маршевые немецкие песни, да так они орали во все свои молодецкие глотки, что волки в лесу с тоски стали подвывать. Дежурный по полку офицер, который знал Ромкин буйный нрав, не решился прервать необыкновенный концерт в палаточном лагере. Хотя офицер очень боялся того, чтобы начальство не узнало о ночном инциденте и не сослало его ещё дальше на Север, но скорого на расправу во хмелю Ромку офицер опасался ещё больше. Всю ночь славный гвардейский полк, сидя в своих войсковых палатках, не смог сомкнуть глаз и по необходимости приобщался к немецкому разговорному языку, и никто не посмел возмутиться, или среди служивых просто буйных не нашлось. И так продолжалось бы до утра, если бы в конце концов крепкий шнапс не победил Рейнгольда и его немца-земляка и из их палатки не раздался бравый молодецкий храп…

Когда Роман демобилизовался из армии, он поступил в высшую школу милиции в стольном граде Москва и после её окончания, сдав попутно экзамены на краповый берет, прошёл конкурсный отбор в СОБР РУБОПА, откуда в скорости и загремел в Чечню…

Родители его в это время эмигрировали с младшей Ромкиной сестрой в Германию на постоянное место жительство, по программе репатриации соотечественников, получили там хорошую квартиру и хорошие пособия. Отец и мама звали Романа к себе в неметчину, но он, увлечённый своей войной и неписаными законами боевого братства, гонял по горным серпантинам на броне БТРа, ходил через день на зачистки по горным аулам, участвовал в боевых спецоперациях, лазил по горам Итум-Кали и Аргунскому ущелью, щемя чехов, мстил за павших в боях пацанов и чувствовал себя на своём месте. Так бы и продолжала его служба идти своим чередом, по накатанной в Чечне дорожке, до шальной пули или до звезды Героя, но по воле случая, во время одного из марш-бросков в горные районы, Ромкин БТР подорвали, его контузило и нашего бойца-молодца списали в запас, выдав ветеранское удостоверение в его неполные 38 лет и надбавку к пенсии, аж в три тысячи рублей боевых.

Родители снова стали настойчиво звать Рейнгольда переехать к ним в Германию. Роман уже совсем с ними согласился, собрал необходимые бумаги и даже пошёл на приём в немецкое посольство, но получилась заминка с его национальностью, потому что раньше при регистрации в загсе после его рождения родители записали мальчика русским, а немцев в посольстве это не устроило, и там, чтобы он получил статус соотечественника требовали изменить национальность через суд.

Пока суть да дело, Ромка решил устроиться на работу к старым товарищам из группы ФСБ «Альфа», в детективное агентство «Альфа-Форум» на Дмитровке, куда не каждого со стороны и брали, а Ромка всё-таки для бывших фэбсев считался человеком со стороны. Но боевые товарищи за него вступились, благо они находились в верхушке руководства конторы, и Ромку взяли и поддержали.

Не будем особо углубляться, чем именно занималось охранное агентство «Альфа-Форум», если совсем коротко, то это контроль коммерческих структур и отъём чужой собственности путём поглощения и слияния бизнеса, охрана толстосумов-олигархов и их родни и имущества в стране и за рубежом, среди всего прочего имело агентство лицензию и на детективную деятельность, а что же не иметь, если можно – всё так всё. В этом специфическом детективном подразделении большой конторы и работал Роман Генрихович.

То, что люди в конторе «Альфа-Форум» жили небедно, Рейнгольд понял уже в первый свой рабочий день, прибыв на первую планёрку в офис на Дмитровском шоссе. Втискиваясь на своей скромной «Е-шке» между здоровенными Infiniti, Lexus и Range Rover, Роман случайно притёр здоровенный золотой Lexus. Упакованный золотой слиток, видимо обидевшись на незваного гостя, стал истошно вопить дорогой сигнализацией. На призывный вой элитного японца из дверей офиса выскочила охрана и с весьма серьёзными намерениями кинулась к машине Ромы, но затем следом за охраной на шум из дверей на улицу вышло руководство агентства и заместитель директора Андрей Дмитриевич, который, узнав Рейнгольда, добродушно улыбнувшись, зычно гаркнул охране: «Эй, вы! Служивые! Всем стоять-бояться! Это наш новый сослуживец решил свою коробчонку на нормальную машину поменять! Ха-х-а!» – и все альфовцы, выскочившие толпой из агентства на шум-тарарам на улицу, дружно заржали вслед за начальством.

Рейнгольд благодаря своим личным качествам и работоспособности быстро вошёл в коллектив конторы, он работал по установке и розыску имущества должников, и самих должников иногда привозил в багажнике, искал наёмных убийц и пропавших без вести жён, бывал в заграничных командировках и вскоре обрел известность в определённых кругах столицы. Со временем Рейнгольд оброс своей постоянной клиентурой среди чиновников и олигархов, банкиров и валютчиков, антикваров и местного криминала. Хотя он работал за большие деньги, и это было реальностью сложившихся у нас на данный момент трудовых отношений, скрягой он никогда не был, деньги считал лишь средством для нормальной жизни, а не идолом для поклонений.

Когда в контору пришёл тот самый конверт, который изменил планы Романа на лето, Андрей Дмитриевич вызвал его в свой рабочий кабинет и показал Роману документы. В письме, написанном на дорогой бумаге с водяными знаками, было изложено предложение прислать Рому в Крым, в Феодосию, для работы в семье тамошнего земельного и винного магната Карла Морица. Бумаги были составлены отцом Карла, Олберихом Леопольдовичем Морицем.