Мы вышли из здания, и солнечный свет сразу же ослепил нас. Город днём выглядел совсем иначе. Ночные огни, громкая музыка и мрачные переулки сменились оживлёнными улицами, залитыми теплом солнца.
Люди гуляли по широким тротуарам, общались, смеялись. Над головами летали челоботы, доставляя посылки, а гравитационные капсулы сновали между зданиями. Всё выглядело упорядоченным и гармоничным.
– Красиво, правда? – спросила Ари, глядя на моё лицо.
– Да, – ответил я, разглядывая высокие здания с гладкими фасадами, которые будто тянулись в небо. – Совсем не похоже на то, что я видел ночью.
– Вот это и есть настоящий город, – сказала она. – Ночь – это его тень.
Мы шли вдоль улиц, и я всё больше погружался в мысли. Город днём был полон жизни, но я не мог избавиться от ощущения, что за этой идиллией скрывается что-то большее.
– Ты опять задумался? – спросила Ари, глядя на меня.
– Просто пытаюсь понять, – ответил я, отводя взгляд. – Есть идеи, как потратить баллы?
Она усмехнулась.
– А ты знаешь, что действительно стоит сделать?
– Просвещай, – сказал я, подняв бровь.
– Фонд восстановления зелёных зон и промышленных районов, – предложила она.
Я удивлённо посмотрел на неё.
– Почему именно это?
Она присела рядом, запустив терминал на столе.
– Этот город лучше большинства после войны, – сказала она, открывая карту и показывая разные зоны. – Здесь есть хоть какая-то система. Справедливость.
– И приговоры? – уточнил я, вспоминая её слова.
– Да, – ответила Ари, глядя на экран. – В других местах ты либо элита, либо никто. А здесь у людей есть шанс.
Я посмотрел на карту, наблюдая, как подсвечиваются точки в зелёных зонах и разрушенных промышленных районах.
– Всё вертится вокруг баллов, – пробормотал я. – Ты живёшь, ты трудишься, ты стремишься быть полезным. Чем больше пользы – тем больше баллов. Чем больше баллов – тем дольше твоя жизнь.
Ари кивнула, запуская интерфейс пожертвования.
– Прогресс в чистом виде, – сказала она, не отрываясь от экрана.
– Вечность стала реальностью для избранных, – добавил я, наклоняясь ближе. – Но цена за неё оказалась выше, чем мы могли представить.
– Как минимум сто баллов за участие в таких проектах, – шутливо сказала Ари. – Готов рискнуть?
Я усмехнулся.
– Почему бы и нет?
Ари ввела сумму, и на экране появилась надпись: "Пожертвование принято. Спасибо за ваш вклад."
Она повернулась ко мне, улыбаясь.
– Видишь? Теперь ты не просто турист.
Мы вышли на улицу, и дневной город раскрылся перед нами. Контраст с ночью был почти шокирующим.
Люди гуляли по широким тротуарам, капсулы мягко скользили над дорогами, челоботы бесшумно доставляли посылки, и даже воздух казался чище. Но за этим идеальным фасадом я чувствовал скрытое напряжение.
– Это как театр, – сказал я, глядя на оживлённую улицу.
– Почему театр? – удивилась Ари.
– Потому что всё выглядит слишком гладко, – ответил я. – Как будто декорации.
– Может, ты просто слишком подозрительный? – усмехнулась она.
– Возможно, – признал я. – Но если это театр, то я хочу понять, кто пишет сценарий.
Она остановилась у витрины с голографическими проекциями и жестом пригласила меня посмотреть.
– А пока можешь расслабиться и наслаждаться сценой.
Мы продолжили прогулку, и я попытался впитать как можно больше деталей. В этом городе всё работало, всё было выверено, но у меня было ощущение, что за этим идеально отполированным фасадом скрывается нечто гораздо более сложное.
