73 - страница 10

На крышу дома пробирались через люк восьмого подъезда. Сашка перед этим сбегал в дворницкую первого этажа и тихонько умыкнул ключи от люка, безнадзорно висевшие на гвоздике у входа. На крышу нетерпеливый Сашка вылез первым. Альберт, пыхтя, подал в протянутые Сашкой руки длинный белый корпус, а после выбрался сам. На улице к этому времени окончательно стемнело. Мелкие равнодушные звёзды слабо помаргивали в неподвижном морозном небе. Электрический свет окон соседней пятиэтажки пытался согреть худые силуэты голых тополей. Где-то вдалеке заполошно надрывалась, оплакивая свою злую судьбу, бездомная собака.

Острый нос ракеты в металлическом пусковом штативе гордо нацелился в бездонный космос, расплескавшийся над нахохлившимися домами. Прямо под носом, на корпусе ракеты, красовалась большая красная звезда и аляповато-гордое лицо человека в шлеме космонавта. Под этой феерической картиной вдоль всего фюзеляжа тянулось вниз аккуратно выведенное Сашкиной рукой разноцветными буквами имя: «Игорь».

Когда ракета была окончательно установлена, а шнур запала выведен на безопасное расстояние, Сашка подул на замёрзшие руки и, посмотрев на чернеющее в темноте лицо Альберта в безразмерной вязаной отцовской шапке, тихо и серьёзно сказал:

– Альберт, я ещё вот о чём хочу попросить. Можешь вынуть из неё парашют? Пусть она не возвращается?

Альберт также серьёзно ответно посмотрел Сашке в глаза, помедлил немного, кивнул и, шмыгая носом, пошёл вытаскивать парашют.

Ракета оказалась идеально сбалансированной. С тихим равномерным шипением она расчерчивала ослепительно жёлтым искрящимся хвостом чернильный небосвод. С каждой секундой всё глубже вспарывая пространство, ракета уносила себя из серой обыденности ноябрьского дня в непостижимые глубины далёких и неизвестных миров. Сашка, запрокинув голову так, что шапка слетела на грязный гудрон, смотрел на неё и счастливо широко улыбался. Альберт задумчиво сидел рядом с ним на корточках, и в его бездонно-чёрных татарских глазах трудно было что-то прочесть…

Старый «Москвич» мерно трясся на бесконечных мёрзлых ухабах просёлочной дороги. Отец старался даже поздним вечером гнать машину вдалеке от оживлённых мест. Мать с Василисой беспокойно ворочались и чуть слышно посапывали во сне. Игорь на заднем сиденье продышал себе в запотевшем стекле машины маленькое окошко и оттуда смотрел на стелящееся под безлунным небом уснувшее поле. Любые ориентиры снаружи казались призрачными и зыбкими. Если бы не постоянная тряска, легко можно вообразить, что их старенький автомобиль уже испустил дух и теперь медленно поднимается от земли к небу, унося в своём чреве в бесцветную неизвестность напуганных и растерянных пассажиров.

В этот самый миг в небе у горизонта, на самом стыке земли и облаков, уверенно протянулась вверх яркая золотистая чёрточка. Приветливо моргнула Игорю тёплым светом на пару секунд и тут же исчезла. Игорь после этого минут десять пристально всматривался в слепое окно, надеясь ещё раз увидеть её отсвет, но взгляд его упирался лишь в тяжёлую темноту. Тогда он укутался поплотнее в пальто, расслабился и закрыл глаза, погружаясь в глубокий усталый сон. На обветренных губах его при этом осталась лёгкая торжествующая улыбка. Он всё-таки успел за эти две секунды загадать желание обязательно встретиться с Сашкой снова, когда вырастет.

Аккурат когда Наташке ИСПОЛНИЛОСЬ семь лет, родители отправили её к бабушке в деревню. Туда, где солнце, речка близко, куры по двору бегают и витамины на ветках и на грядках произрастают. Красота! Чего ещё ребёнку нужно? Полноценный отдых перед первым учебным годом! Родителям, кстати, тоже отдохнуть не помешает. Насладиться друг другом в уединении и романтике, так сказать. Все в выгоде, включая бабушку, которая хоть женщина и строгая, но Наташку любит всю целиком и без всяких там дурацких условностей!