73 - страница 8

Три года близкой и, как говорила Сашкина бабушка, «сердешной» дружбы промелькнули словно за одну счастливо-солнечную неделю коротких осенних каникул. Сашка, говорливый, как быстрая горная речка, вертлявый и непоседливый, точно лёгкий летний ветерок, и Игорь – спокойный и уверенно раздумчивый, накрепко и сразу притёрлись друг к дружке практически с первых школьных дней. После этого в течение трёх последующих лет им обоим твёрдо и бездоказательно верилось, что все последующие бесчисленные дни в своих интересных жизнях они обязательно проведут только вместе.

И вот внезапный отъезд. Все свои вещи родители Игоря собрали и упаковали в холщовые мешки и три потёртых чемодана менее чем за сутки. Ехать они собрались на своём стареньком четыреста двенадцатом «Москвиче» прямо в далёкий Ангарск. Где-то там, в таёжных дебрях, проживала двоюродная сестра матери Игоря, согласившаяся приютить всё их семейство на первое время. Ну, а там жизнь сама всё как надо расставит. Сашка накануне подслушал, как дядя Гриша рассказывал мужикам у кооперативных гаражей, что отцу Игоря «пытаются шить дело». Подробностей и деталей дела он дальше не расслышать не смог, но по молчаливым хмурым лицам, слушавших дядю Гришу, понял – причина для быстрого отъезда весьма серьёзная.

– Я тебе, Санёк, адрес в первом же письме напишу, когда мы на новом месте устроимся. Но много писать не буду, ты же знаешь, у меня по русскому совсем плохо. Лучше ты мне пиши, у тебя хорошо получается. А потом мы немного вырастем и обязательно встретимся. Или ты ко мне приедешь, или я к тебе. – Игорь положил совсем сникшему Сашке тяжёлую руку на плечо и неторопливо по-взрослому продолжил: – И ещё. С Андрюхой Сапуновым, который из второго подъезда, не дружи. Я же вижу, как он всё время вокруг тебя вьётся. Он нехороший человек. Ну, и в обиду себя никогда и никому не давай.

В этот момент издалека, со стороны дома, хорошо слышный в неподвижном морозном воздухе, раздался короткий, но тревожный автомобильный гудок.

– Ладно, пошли. Там, похоже, мой батя нервничает. – Игорь сразу распознал хорошо знакомый ему с детства сигнал.

Во родной двор забежали наперегонки, толкаясь локтями и скользя ногами по узким и тонким полоскам первого ноябрьского льда на асфальте. Вспотевший и раскрасневшийся широким лицом отец Игоря побелевшими на холоде пальцами торопливо привязывал раскладушку к багажнику на крыше. Мать безучастно сидела на переднем сиденье и невидящим взглядом смотрела в боковое стекло. На её коленях уютно и сонно развалилась Василиса: огромная сиамская кошка – любимица всей семьи. Наконец глава семейства справился с непослушной поклажей и рывком повернулся к друзьям. Рассеянно глянул на Сашку словно увидел его впервые в жизни, и резким кивком требовательно указал сыну на открытую заднюю дверь машины.

Игорь ещё раз внимательно посмотрел закадычному другу в глаза, как будто хотел запомнить его получше или искал в их переменчивой глубине что-то самое важное лично для себя. Затем крепко и неловко обнял столбом стоявшего Сашку и быстрым шагом легко пошёл к машине. С сухим щелчком захлопнулась дверь, и «Москвич», натужно урча металлическими внутренностями, понёс лучшего друга от Сашки прямо в распахнувшуюся навстречу холодную неизвестность.

Сашка некоторое время ещё послонялся по опустевшему двору, внимательно прислушиваясь к совершенно новым для себя ощущениям. Внутри него молчаливо и раскатисто гулко ворочалось незнакомое ранее одиночество. Без Игоря вдруг незачем стало придумывать интересные истории и некому стало их выразительно и смешно рассказывать. Все заготовленные и невысказанные для прощания с ним нужные слова опять собрались вместе и теперь плотно толкались в заболевшей от напряжения последних часов голове, настойчиво требуя немедленно выпустить их наружу.