Родилось это прозвище из-за его месторасположения. В нашем детстве никаких супермаркетов не существовало, и в каждом районе строились рядом, но отдельно стоящие хлебный, молочно-мясной и овощной магазины.
Красивые и компактные, с большими стеклянными витринами, они немедля получили в народе любовное прозвище: «Три сестры». И как ещё, скажите, должен был называться неладно скроенный из тёмного металла и совершенно не имевший окон барак, жадно приткнувшийся вплотную к нежно-голубому боку почему-то именно молочного магазина? Конечно же Подкидыш!
Он был уродлив и молчалив, с маленькой нечитаемой вывеской, стыдливо сообщавшей миру о том, что именно здесь людям предлагают вожделенное забытьё. Одним своим боком Подкидыш был врезан прямо в овраг, а грязная крыша его плавно переходила в вытоптанный и извечно неухоженный газон, усеянный мусором и голубиным помётом. Такое ощущение, что сделали его в назидание грешникам, выбравшим короткий, но порочный путь к блаженству.
И хотя открывался Подкидыш только к двум часам дня, грешники собирались у его крыльца в плотную толпу уже к полудню. Особо нетерпеливые приходили к десяти утра. Все они были людьми целеустремлёнными и упорными в своём единственном желании – снизить постоянное напряжение бытия и обрести, хотя и краткую, но равновесную близость с самим собой. На его пороге разворачивались поистине эпические битвы. Некоторые из страждущих проявляли чудеса изобретательности.
Я видел, как одного мужика двое его товарищей вывешивали за руки с крыши магазина и солдатиком скидывали в кипящее варево людей прямо под заветную входную дверь. Иногда внутрь каким-то чудом проникали и мы.
Проникали ползком, между ног людей за заветными монетками мелочи, выпавшими из трясущихся вожделеющих рук. Для нас это было самое настоящее Эльдорадо. В свете самых тусклых ламп в Советском Союзе внутренности Подкидыша напоминали филиал Чистилища, наполненного истошными криками и бранью между покупателями и продавщицами. А мы ползали-ползали и собирали в свои потные ладошки заветные деньги…
А ещё около Подкидыша Андрюха с Маратом иногда продавали Шарика…
Шарик тоже был подкидыш. Его подкинуло к нам ещё в раннем детстве. Он был нам свой и в доску, и в миску. Здоровенный белый пёс с гусарской осанкой и вислыми ушами породы лабрадвор (мама у него была лабрадором, а папа – дворняжкой) рос вместе с нами во дворе с самого своего щенячьего детства. Я думаю, что именно из-за этой порочной связи собственной матери с каким-то залётным псом он и оказался на улице. Но это не важно. Важно то, что Шарик был умён и умел производить на окружающих впечатление собаки редкой породы.
Вся махинация начиналась обычно часа в три-четыре пополудни. К этому времени неутомимые охотники за зельем получали своё, быстренько употребляли его в ближайших подъездах, и в некоторых из них просыпались дремлющие охотники. Андрюха с Маратом в это время топтались недалеко от магазина и невинно отрабатывали с Шариком нехитрые, но эффектные команды. Вскоре возле них возникал радостный и немного хмельной мужик, и начинались расспросы. Что за собака, чего она ещё умеет? Андрюха вежливо отвечал, а Шарик горделиво ходил рядом и поглядывал умными глазами.
Затем начинался торг. В результате этого торга деньги от потенциального (а может и настоящего?) охотника переходили в Андрюхин карман, а счастливый обладатель только что приобретённой охотничьей собаки редкой породы уводил Шарика на великодушно подаренном ему мохеровом шарфе Марата в качестве бонуса и поводка для этой самой собаки.
