Внезапно я понимаю, что Витьки с его красной «четвёркой» позади нас уже нет. Отвязался где-то по дороге. Только трос сиротливо болтается позади и медленно чертит в дорожной пыли сложную математическую кривую.
Мы с Игорем стоим под равнодушной луной и задумчиво курим, укутывая её в мягкое покрывало дыма. Витька, наверное, тоже сейчас на луну смотрит. Чего ему ещё одному в темноте делать?
– Поехали искать, – коротко резюмирует Игорь и выщёлкивает окурок в сторону созвездий.
Вряд ли попал, но я не досматриваю. Сажусь за руль. Срочно требуется найти друга, который сидит сейчас за рулём машины с погасшими огнями под рукавом Млечного Пути. Найти – это легко сказать. Мы пересекали бесчисленное количество перекрёстков по просёлочной дороге в совершенно произвольном направлении. Но найти его необходимо. В августе ночью бывает довольно холодно.
Мы едем медленно и внимательно смотрим вокруг. Звёзды отражаются на гладких лицах спящих озёр и слегка подсвечивают нам дорогу.
Витькину машину мы находим спустя полтора часа. Она стоит ровно посередине дороги и являет собой образец немецкого педантизма. Хотя и выпущена на АВТОВАЗе. Я говорил, что Витька поволжский немец?
Когда он понял, что помощь если и придёт, то не скоро, то начал готовиться. Аккуратно разложил сиденья, превратив обычный ВАЗ 2104 в огромную двуспальную кровать. После чего постелил поверх почти чистую простыню и основательно завернулся в припасенный в багажнике овчинный тулуп. Для вентиляции он опустил передние стёкла, предварительно повесив в проёмах лёгкие тюлевые занавески. От злых озёрных насекомых, видимо.
Мы с Игорем стоим, упираясь макушками в сереющее небо, и молча улыбаясь смотрим на нашего друга. Из колонок, окончательно подсаживая аккумулятор, мурлычет тихую колыбельную «Sade», а Витька спит в позе эмбриона с совершенно спокойным лицом праведника. Начинается прохладное утро и постепенно заканчивается лето…
На дворе стояло тёплое и немного дождливое лето 1992 года. Мой друг Витька только что закончил учёбу в техникуме и собирался поступать в институт. После долгих раздумий на семейном совете единогласным решением Витькиной матери было решено отправить будущего студента в Ульяновск. Город большой, серьёзный и находится относительно недалеко. Витьке предстояло провести в нём две недели, посещая подготовительные курсы в институт, которые заканчивались вступительными экзаменами.
Витька – весёлый и открытый парень с широким улыбчивым лицом, серыми глазами и непослушными вихрастыми волосами соломенного цвета. Он из семьи поволжских немцев, и мать его носила в девичестве фамилию Вальц. Может быть, поэтому есть в нём какая-то немецкая педантичность, странным образом сочетающаяся с простой и доброй русской душой рубахи-парня. Вероятно, это у него от русского отца – дяди Серёжи.
Таким образом, Витька имел в активе классическую интеллигентную семью, состоящую из отца, тихо выпивающего инженера, и строгой матери, заведующей кафедрой химии в институте. А ещё имел Витька длинное и хорошо заточенное шило в заднице, заставлявшее его искать всё новые приключения. Ему, выросшему в строгой матриархальной семье, очень хотелось попробовать себя во взрослой жизни со всеми её развлечениями. Что он и начал делать немедленно по прибытии в Ульяновск.
Дальнейшие события того памятного дня покатились со всё возрастающей скоростью. Выгрузив после автовокзала в съёмную квартиру две внушительные сумки с продуктами из дома, Витька в новенькой кожаной куртке и с паспортом в кармане отправился покорять город.
