№79697 - страница 2

Сойдя на этой станции, я опять столкнулся с проблемой не ошибиться с выбором пути движения в сторону моего родного края. Тут уже не было такой суматохи, как на предыдущих станциях, и все же также не было никакой возможности добыть информацию о передвижениях поездов и эшелонов. Пока искал, какой куда поезд движется, встретил своих земляков, семейную пару из аула Курк Кума. Обрадовался, что теперь мне легче будет сориентироваться. Но не тут-то было. Они тоже обрадовались нашей встрече, думая, что я им помогу. В Прохладном они оказались давно, и выехать обратно у них уже не было надежды. Они проводили сына и не могли никак вернуться уже десятый день. И здесь я провел три-четыре дня на вокзале, пока там относительно уменьшалось количество перебрасываемых на фронт или в тыл солдат. В таком же военном эшелоне, соорудив и затем нацепив себе на спину что-то вроде ранца, куда я поместил свою походную постель и чемодан, я так же прицепился к тормозной колодке ногами и руками за вагон. Сколько раз хотел выкинуть этот груз со спины, который с каждым километром становился все тяжелее и тяжелее! Вроде ничего ценного-то в нем и не было! Но в голове гвоздем сидел тот красивейший отрез шелка в чемодане, который я купил с рук на базаре в Мелитополе. Я купил его своей жене Баху. Все представлял, что она сошьет из него красивое платье и выйдет мне навстречу, когда я вернусь с войны. Эти романтические образные картинки будущего придавали мне терпения и сил, иначе прямо по пути я выкинул бы свой чемодан.

В Махачкалу я приехал на тринадцатый день. Переночевал прямо на улице и в тот же день, то на попутной телеге, то пешком, двинулся в Буйнакск.

Несколько месяцев я провел дома. С бригадой поработал на пастбищах. Когда уже заканчивали очередной этап работ, приехала комиссия, которая стала организовывать мобилизацию кого в армию, кого на организацию противотанковых рвов. Забирали всех, кто только попадется. Всех более или менее свободных пастухов, работников с поля из каждого совхоза, кутана отправляли в Чириютовский и Бабаюртовский районы. У нас тоже забрали паспорта и военные билеты и сказали, чтобы мы их догоняли. За поселок Сулак, куда нас. троих пастухов, определили, дошли пешком. Противотанковые рвы организовывались всем народом. Работали здесь и женщины, и дети. Мужчины сетовали, что уж лучше на фронт, чем здесь копать. Было не совсем комфортно здоровым мужчинам находиться здесь, среди женщин и детей. Мы осознавали уже, что нас скоро отправят на фронт, и морально к этому были готовы. Двое с Акуша и один лакец, с которыми довелось работать вместе в этих самых окопах. Там от нас больше будет толку, понимали мы.

Вскоре мы пошли по домам, чтобы собраться дальше в путь. Акушинцы уехали, а мы пошли пешком в горы, ночуя под открытым небом, и дошли только через пятеро суток.

Через некоторое время в наш аул пришла повестка, по которой наших ребят вызывали на призывной пункт, располагавшийся тогда в Кумухе. Из соседних аулов подошли молодые люди, односельчане из Ханара: Дибиров Омар, Газилаев Гиюв, Гаджиев Толгат собрались и пошли в районный центр Кумух. С ними и я пошел, чтобы узнать, прислали мой военный билет или нет.

– Зачем тебе старый военный билет? – спросили меня в военкомате. – Давай мы тебе выдадим новый, и ты можешь уже отправляться вместе с этими призывниками.