– Да вот, гражданка заблудилась, а мы пытаемся выяснить, что к чему, – оправдывался белобрысый.
– Да видел я, как она заблудилась!
– А у нее муж в Сумах служит, а затерялась она под бомбежкой при пересадке с московского поезда, – сказал парень, который туфли ловил.
– Это правда? К мужу едете? Вы из Москвы? – спросил начальник поезда
– Да, правда. Мы из Москвы, – сказала я и, чувствуя, что сейчас пропаду завравшись, зарыдала. А Витя посмотрел на меня и тоже как заревет.
– Ну, ну, не плакать! Но чтоб в Сумах вышли. И чаю им дайте! – сказал начальник, и в сердцах махнув рукой, пошел дальше по вагону.
Тут ребята совсем оживились. Кто-то принес кипятку, кто-то открывал консервы, Сын уже жевал что-то и улыбался. От этой суеты и еды меня так разморило, что я не заметила, как и заснула. А рядом, прижавшись ко мне, мирно сопел Витя, сжимая в руке сухарик.
Почти в сумерках поезд прибыл в Сумы. После короткой остановки он поехал, а из окон торчали знакомые лица и выкрикивали нам разные пожелания. Мы тоже им кричали, желая победы и вернуться живыми домой.
В здании вокзала нас остановил патруль и проверил документы.
– Куда? В Чернещину? Так вы туда не доберетесь. Поздно уже. Так как у вас маленький ребенок, то вы переночуйте в том зале, но только обязательно отметьтесь у дежурного.
– Я не маленький! Я больсой! – подал Витька голос.
– Да, правда, он большой, – поддержала я его, – он практически не плакал за это время, ну, за исключением, когда я в истерику падала.
– Конечно, большой, раз выбрался живым из-под такой бомбежки, – улыбаясь, сказал сержант.
– Молодец! Настоящий защитник! Отдыхайте! Вы заслужили! – и дружески помахав нам рукой, он ушел.
Дежурный показал нам на кровать, и мы на нее уселись. Витя сразу уснул, а я стала укладывать свои кутули. Чувствую, сумка стала тяжелее. Заглянула в нее, а там четыре банки тушенки и несколько пачек сухарей. И когда эта пехота умудрилась положить. Ну, спасибо, ребята. Оставайтесь живыми и веселыми. А через минуту и я спала мертвым сном.
Утром мы уже собрались уходить, когда дежурный нам сказал:
– Вы оставьте вещи в камере хранения, а сами налегке идите на базар. Там и найдете подводы на ваше село.
Мы так и сделали и уже в полдень ехали на телеге домой. Витя с интересом смотрел, как бегут лошадки, а я рассказывала вознице про Москву. В основном, отвечала на вопросы: – А, правда, что…
А вот и село наше показалось. Там нас никто не ждал и поэтому наш приезд был как гром среди ясного неба. Нас встретили радушно, тем более что как сбежала я из села в Москву почти десять лет назад, так с тех пор обо мне ничего и не знали. Дед Павло и баба Катя почти не изменились, а вот Маруся и Сашко здорово подросли. Маруся просто уже готовая невеста.
Раздала я всем подарки, а на следующий день пошла по бывшим подружкам. Вырядилась я так, что меня не только здесь, но и в Харькове не узнали бы. Это я шучу.
Ну, конечно, «Ах!» да «Ох! Так «повыпендривалась» я дня два, а там уже и за работу. Ведь лето кончается, и то убрать надо и это, да и за скотиной надо присматривать. В общем, закрутилась я в привычном деревенском быту. А Витя быстро со всеми подружился и бегал с ребятней целыми днями. Ему не привыкать: он же был садиковый!
А баба Катя и дед Павло как будто чуяли беду и готовили огородные запасы на зиму, что-то закапывали в саду. Так в селянской суете прошел август и сентябрь.
