– Чего?
Последнее замечание Алмаза явно привело Шрама в тупик, и он даже наморщил лоб, пытаясь уразуметь аргумент оппонента. И тут же, словно подчиняясь негласной команде хозяина, наморщил лоб и его телохранитель Лавруша. В другое время это выглядело бы весьма забавно, однако сейчас Алмаз уже начал раздражаться по-настоящему.
– Я не думал, Шрам, что ты такой тупой, – держа дымящуюся трубку в руке, резко заявил он. – Неужели ты ещё так и не понял, кто теперь за мной стоит? Неужели в твоей бронебойной башке, об которую расколется любой кирпич, за последние шесть лет так и не родилась самая простая мысль?
– Какая еще мысль?
– Почему именно я поднялся в Ярославле выше вас всех.
– В том-то и дело что родилась, – и Шрам упрямо кивнул своей «бронебойной башкой».
– Да неужели? – иронично поинтересовался Алмаз. – И как же ты себе ответил на этот вопрос?
– Ты, бля, гнида казематная, таракан вонючий, которого я могу раздавить в любую минуту.
После столь радикального оскорбления воцарилась долгая пауза. Телохранители обоих джентльменов, делая вид, что почесывают подмышки, нервно ощупывали спрятанные под пиджаками кобуры с пистолетами, заметно побледневший Борич уже прицеливался нырнуть под стол, а трубка в руке Алмаза внезапно вспыхнула и потухла.
– Ништяк, – произнес ее хозяин, – после такой заявы тебе здесь ловить уже нечего. Я проживу и без твоего товара. Давай просто разойдемся, как в море корабли, дабы избежать никому ненужных разборок. Сейчас ты уедешь и расход по мастям. Теперь на рынке я хозяин и мне решать чё по чём.
– Время покажет… – с явным остервенением заявил Шрам.
* * *
Стоя возле окна, Алмаз пристально наблюдал за отъездом гостей. Благодаря фонарям по всему периметру участка, площадка перед центральным входом в особняк, была как на ладони. Первым из дома вышел угрюмый Шрам. Борич следовал за ним как собака, а Лавруша, обогнав шефа, услужливо распахнул перед ним дверцу немецкого железного коня.
Не торопясь, Шрам разместил свое дородное тело в кожаном салоне, после чего телохранитель захлопнул дверцу и направился к своему месту рядом с водителем. Борич проворно юркнул в салон и уселся рядом с шефом. После того, как хлопнули дверцы, машина плавно тронулась по направлению к воротам, рядом с которыми уже дежурил охранник Алмаза. Именно он нажал кнопку, и ворота начали медленно открываться.
Сам Алмаз, проводив взглядом удалявшийся «Lexus», подумал: «Человек чувствует себя сильным только когда побеждает…», после достал из кармана куртки пистолет и, подойдя к письменному столу, небрежно кинул его в ящик. Затем взял мобильник и набрал номер сына.
– Альб? Возвращайся, сынок, все в поря…
Он еще не успел договорить, как снаружи раздался выстрел. Алмаз выронил телефон и вновь метнулся к окну. Ему удалось увидеть, как его охранник, сраженный выпущенной прямо из салона пулей, рухнул на остановившийся «Lexus», глухо ударившись головой о капот.
Дальнейшие события начали развиваться по нарастающей. Лавруша проворно вылез из машины с пистолетом в руке. Небрежно перешагнув через труп охранника, он нажал кнопку, и ворота, так и не открывшись до конца, остановились и поползли в обратную сторону. А из следовавших за «Lexus» джипов уже выскакивали люди Шрама с оружием в руках.
– Ах вы, падлы беспредельные… – досадуя на собственную оплошность, проскрежетал зубами Алмаз и вновь метнулся к столу за пистолетом.
