Глава 2. Ты, я, он и «дорогая» передача
Между пятой точкой и шестым чувством всё-таки есть связь.
Из социальных сетей
Январь 2017 года, Москва.
1.
Телецентр «Останкино», запись ток-шоу «Время говорить».
«Интересно, это чем же я тебя поразил, что ты на меня так смотришь?»
Я сижу на невысоком подиуме, в синем кресле между двух чуваков (Репин и Бастрыкин, познакомился с ними в гримёрке – так, ничего особенного, звезд с неба они не хватают) и с любопытством разглядываю девушку, замершую напротив меня. Первое, что приходит мне в голову – вот вполне стильный look современной версии Мэри Поппинс (гладкая прическа, строгий, в талию, брючный костюм, каблук, ненавязчивый макияж). Впрочем, для сказочного персонажа у девушки слишком длинные ноги, небольшая, но вполне заметная грудь и, для женщины, довольно высокий рост. Очень светлые волосы и очень белая кожа. Или это погрешности грима? Вспомнив про Алика, тихо хмыкнул и продолжил рассматривать девушку дальше.
У неё интересное лицо. Не то, чтоб оно убивало своей красотой наповал, но оно какое-то очень правильное, запоминающее, я бы сказал – из той породы, что, как мне кажется, просто нарисовать, хотя в нём нет никаких заезженных телевидением штампов. Даже лёгкая асимметрия черт не портит его, скорей, подчёркивает его индивидуальность. И при этом мягкие губы и серые, настоящие северные глаза, большие, вдумчивые и глубокие. Правда, сейчас они смотрят на меня несколько настороженно, чем окончательно и наводят на мысль, что это не Мэри Поппинс, а мисс ведущая нашего ток-шоу. Как там Алик сказал, её зовут? Ах да, Саша Асмяэ. «Вернее, Аасмяэ», – мысленно исправляюсь я, потому что в эстонских именах вроде надо растягивать гласные. «Интересно, какой у неё голос?» Мне почему-то кажется, что он должен быть низким, грудным, с такой эффектной хрипотцой, которая делает чувственным любой пассаж, и от которой смешные фразы кажутся ещё смешнее.
А теперь главный вопрос. Она мне нравится? Да. И, встреться я с ней в каком-нибудь другом месте, я бы, как минимум, обернулся. Но то, где я сейчас нахожусь (а главное, каким образом меня заманили сюда), в корне меняет всё дело.
– Внимание, студия, обратный отсчёт! – командует голос в динамиках.
Зрительный зал медленно погружается в тишину. Мужчины прекращают с любопытством оглядываться вокруг, женщины – судорожно поправлять платья. Те, кто сидят в первых рядах, пытаются принять позу, которая, на их взгляд, будет выигрышно смотреться в кадре. И в общем и целом, всё это чем-то напоминает базар невест, на который вот-вот заглянет султан, чтобы выбрать себе наложницу. Между тем чувак в синей футболке с надписью «LEVA» на спине бросает последний взгляд в зрительный зал и быстро уходит с подиума. Я ощущаю, как начинает волноваться сидящий слева Репин, как подбирается в кресле Бастрыкин, но самое интересное заключается в том, что эта команда моментально приводит в чувство ведущую.
Эстонка мгновенно успокаивается, сухо и вежливо кивает мне. Эффектно крутанувшись на каблуке, разворачивается лицом к зрительному залу – и я утыкаюсь глазами в её точёную задницу. Сижу и нахально рассматриваю её. Почуяв неладное, Аасмяэ профессионально и ловко, из-за плеча бросает на меня взгляд. Поскольку я не посчитал нужным отвести глаза от того, что так меня занимало, эстонка, сообразив наконец, куда это я уставился, едва заметно вздрогнула и тут же заняла такую позицию перед камерой, чтобы я прекратил на неё пялиться, а она бы могла не спускать глаз с меня.
