Тут Мария осознала, что и правда очутилась внутри парка.
– Хорошая вы Маша, не всегда это хорошо. Так что придется вам попутешествовать по моим владениям, в поисках правильной дороги. Исправляйте свою ошибку, назад через этот вход пути нет, – мило улыбнулся он во все зубы, а елки увеличились в размере и сомкнулись ветками. – Или обычные шишки на них повесить, а то как-то помпезно получается? – погладил бороду Господин Шишкин, протяжно размышляя вслух. – Да погодите просыпаться, – вновь вспомнил он про Павлову. – Возьмите этот пояс, расшитый красной нитью, чтоб украсить ваш наряд и чтоб убедиться, что я с добрыми намерениями. А то ходить тут не подпоясанной не по-людски как-то, да и опасно. Что я попрошу у вас за это? Испеките-ка дома…
Что нужно было испечь, Маша не успела расслышать, проснувшись так не вовремя.
***
Даша ютилась на краешке большого белого кресла и мяла свои руки как тесто для хлеба. Маша смотрела на нее и думала, что никогда не пекла дома хлеб, а ведь в этом есть что-то магическое, когда дом наполняется ароматом свежеиспеченного хлеба. «Может стоит купить хлебопечку и отрастить попу до сорок восьмого размера, все равно одинока… Да, что это я, передо мной сидит девочка, а я ее не замечаю. Почему так, если рассматривать это как феномен?»
– Мне очень неуютно, – заерзала Дарья на кресле.
– Сидеть как вы сейчас сидите? – намекнула Павлова.
– Нет, – покачала головой клиентка. – Мне стыдно перед вами за свою скрытность.
– Почему? – искренне удивилась Мария. – Даша, я не считаю, что вы скрытничаете, это наша вторая встреча. Вы имеете право говорить то, что вы сочтете нужным и когда сочтете нужным. Если вам захочется, чтоб мы молчали всю встречу, может быть и так. Для меня главное, чтоб вам здесь было комфортно. Что я могу сделать для вас, чтоб вы смогли почувствовать себя лучше в этом кабинете и в моем присутствии?
– Нет, дело не в вас. Это я не могу рассказать вам про него.
– Не говорите. Или это как-то важно?
– Все считают, что он мне не подходит. И теперь радуются, что мы расстались. А мне не радостно. И друзья и мама – все рады.
«Хорошая поддержка у девочки в окружении," – подумала Мария.
– Вы считаете, что вам должно быть радостно после расставания со своим парнем? – не сумев скрыть удивление, спросила Маша.
– Должно быть. Мы не подходили друг другу, – глухо и тихо зазвучала Даша, словно уменьшаясь в размерах.
– Сколько вы были вместе?
– Почти три года.
– Он был вашей первой любовью?
– Да.
– Мне очень жаль, Даша, вам должно быть сейчас очень тяжело. Вы расстались с человеком, которого любите или любили, не знаю, как правильнее сказать. И это печально, даже если все остальные считают, что все к лучшему. Очень печально и больно потерять любовь.
Даша не плакала, только опустила глаза. Руки безвольно лежали на коленях.
– Мы пошли с мамой к гинекологу после…
Даша замолчала, а Машу пригвоздило к креслу в ожидании какого-то жесткого откровения. Голова мгновенно стала тяжёлой, будто это напряжение не давало душе выскочить из тела. Какой-то части Марии так не хотелось, ощущать телесных проявлений от предстоящего разговора. «Держи паузу, – напоминала себе Павлова. – Держи паузу. И не улетай. Ты сейчас нужна здесь».
– Когда врач узнала, кто мой бывший парень, она сказала, что лучше сдать много анализов, и на ВИЧ, и на сифилис, и на…
Даша закрыла глаза и ее руки чуть стали вздрагивать. Маша же почувствовала, прилив крови к голове и сжатую челюсть. «Гребанные тетки!» – про себя выругалась она.
