Вспомнив это, Маша выдохнула, а потом, набрав глоток свежего воздуха, сказала, как можно спокойнее:
– Я работаю. Закрой, пожалуйста, дверь с той стороны.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– После работы. Я позвоню, когда закончу.
– Павлова! – настаивал Яр.
– Я не могу сейчас. Я работаю. И если ты прямо сейчас не выйдешь из кабинета, то тебе придётся оплачивать этот сеанс за клиента, так как ты его срываешь. И в дополнение к этому я ещё отменю нашу встречу вечером.
Быковский чуть ли не зарычал.
– Я позвоню, как только у меня будет перерыв. Закрой, пожалуйста, дверь, – с нотками усталости и теплоты сказала Маша. – Закрой за собой дверь, у меня встреча, – повторила она.
Ярослав хлопнул дверью и ушёл.
– Извините, – сказала Маша клиентке, шумно выдыхая.
– О-хо-хо, Мария, – взбодрилась та, выдавая фразу с лукавой улыбкой. – Какой мужчина? Ваш? Или клиент?
«Это не клиент, это уже пациент», – про себя в сердцах бросила Павлова.
– Нет, ну неужели у вас и такой? – задорно и с издевкой продолжала Наташа.
– Такой?
– Сильный духом. Брутальный.
«Ага, бестактный, а не брутальный. Даже больше, шибанутый. Я, кажется, в личной жизни начинаю устраивать себе клинику, встречаясь с Яром», – подумала Мария, отмалчиваясь и стараясь вернуть фокус внимания на клиентку.
Наталья продолжала рассуждать, наполнившись резко энергией от щекотливой ситуации, случившейся на ее глазах, но не с ней конкретно. Это уже была совсем не та уставшая Наташа, которая заходила в кабинет. Маша не спешила этому радоваться, больше отмечала как феномен: резкий прилив энергии – манию.
– Какой приятный голос. Будто знакомый. Ах, Мария-Мария! Любите плохих мальчиков?
– Почему «ах»? – поддерживала переживание Наташи Павлова, не спеша что-то разъяснять и радуясь, что ей удалось удержаться в терапевтической позиции, выдерживая, как провокацию Яра, так и сейчас провокацию клиентки.
– Ну, вы ж психолог, – наконец сказала Наташа вслух столь ожидаемую обесценивающую фразу. – И у вас такой мужчина. Какая вы, однако?! – не унималась Наташа.
Маша ее слушала, замечая, как клиентка сама себе все объясняет, даже не ожидая ее ответа, дополнительно не договаривает фразы. Павлова ведь так и не ответила, кто сейчас заглядывал в кабинет. Ещё Маша отметила, что Наташа не повернулась в сторону двери, когда в ней стоял Яр, а, наоборот, сидела застыв как статуя. Сейчас же было расплёскивание прежних чувств в виду ранее остановленных проявлений.
– Какой я стала для вас?
– Бросьте, вы же понимаете.
– Я много чего могу понимать, мысли читать не умею. Поэтому хочу уточнить у вас, что вы имеете в виду, чтоб мы оставались в одном контексте.
Наташа замолчала, продолжая смотреть с вызовом.
Вдруг Маше пришла идея воспользоваться ситуацией, чтоб показать клиентке одно логическое искажение, которое, не даёт порой людям относится к себе с большим принятием и расслабляться по жизни.
– Я предположу, что вы можете думать, что это мой мужчина. Но тогда как такой мужчина, врывающийся в кабинет без стука и эмоционально требующий разговора, может быть у психолога. Как вообще такие люди задерживаются рядом с психологом, который должен быть образцом спокойствия и благоразумиях, все предчувствовать заранее и не допускать лишних людей в свою жизнь.
– Вот! Я же говорила, вы все понимаете! И тогда как?
– Как вы думаете, вот я – психолог, я в личных отношениях с мужчиной буду в первую очередь психологом или женщиной?
