– Украли?
– Нет, отец дал.
– Расскажите обо всем по порядку.
Девочки рассказали. Их поселок очень бедный. Денег нет. Семьи большие. А золота вокруг хоть завались. Но взять не возьмешь: кругом охрана, обыски. Если куда поедешь, ни крупинки не пронесешь. Но народ там ушлый – каждый себе свою уловку придумал. Да и за золото это никто не считает. Как на заводе – человек делает гайки, так что он их гайками считает? Это для него продукция. А если дома гайка потребовалась – он гайку в карман и понес. Не украл – взял свое. У нас в типографии газету взял, а не украл. И книгу взял – тоже не украл.
Так и на прииске. По многу никто не берет – соседи скажут: ворует. А немного взять не грех. Еще с детства в памяти застряли такие слова: Если от многого взять немножко, это не кража, а просто дележка…
Отец дал несколько крупинок, сказал:
– Если сможешь продать, будет тебе небольшая поддержка. Пока учишься.
Думаешь, он дал бы мне эти золотые крохи, если бы мог предложить немного денег? Но денег в семье нет, а дочь с голода качает, да еще и неизвестно, где.
– Но все-таки это кража…
– А ты сегодня утром в типографии газету свежую взял или украл?
– Тут же разные ценности. И я эту газету сам делал…
– Так они золото тоже своими руками добывают. И ценность его на прииске не такая, как в ювелирном магазине.
Спору не было конца.
Сделаю небольшое отступление. Через несколько лет в другой типографии и в другом городе произошел со мной похожий случай.
Однажды наша спокойная жизнь была нарушена. На проходной сообщили, что отныне по распоряжению директора всех выходящих будут обыскивать.
Почему? Книги воруют…
Меня это возмутило. Ни в какой типографии людей не обыскивают. Ну, если и взял книгу, то это святая традиция полиграфистов.
Пошел сам через проходную. Попросили распахнуть одежду.
Со злости я пришил к куртке на спине карман, взял в переплетном цехе самую новую книгу, упаковал ее на спине и пошел на выход.
В проходной попросили распахнуть одежду. Я подчинился. Вахтер махнул рукой: проходи, мол.
Я вышел и двинулся к парадному входу. В кабинет директора. Там снял куртку, на его глазах вынул из ее заднего кармана новенькую книгу.
– Сотни людей оскорблены вашим недоверием. Любителей чтения в нашем коллективе не много, а под недоверие поставлены все.
– Отрицать не будешь, что воруют?
– Буду. Берут те, кто любят книгу. А остальные при чем?
– А как иначе?
– Себестоимость одной книги – копейки. Оплатите из директорского фонда полсотни книг в каждом тираже, и пусть себе берут. Зато все остальные перестанут вас ненавидеть и зауважают, как всегда.
Приказ об обысках был отменен в тот же день.
Девочки отколупывали от гитары крупинки золота. Я спросил:
– Так теперь и обедать не будем? Вы уже вон какие богачки.
– Нет, будем! Если хочешь, можешь себе забрать это золото. Обойдемся…
Конфликт был исчерпан.
* * *
Красивым быть – не значит им родиться,
Ведь красоте мы можем научиться.
Когда красив душою Человек —
Какая внешность может с ней сравниться?
Омар Хайям.
В конце смены я подошел к ребятам.
– Давайте найдем уголок – нам надо поговорить.
Мы отыскали пустующее помещение – там никто не мешал.
– С понедельника, – сказал я, – заканчивается ваша школа. Поздравляю! Теперь вы станете профессиональными линотипистами. Один из вас будет работать на моей машине, набирать газету. Если захотите, я поговорю с начальством, чтобы обоих назначили на нее посменно.
