Второй стороной жизни на картошке был период дождя. Дождь ждали все, как манну небесную. В дождь студентов не возили на поля, и они оставались в лагере. Часто ребята посылали гонца в деревенский магазин, где предлагаемый ассортимент состоял из водки и черного хлеба, и кидались в бездну алкогольных радостей. Иногда в этом их поддерживали некоторые девчонки и потом бродили пьяные по лагерю, вытворяя всякие глупости и, давая почву для всеобщего обсуждения и осуждения на следующий день.
Девочки из Наташкиной группы в этом плане были целомудренны. Не то, чтобы они не пили совсем, они могли поддержать кружкой вина компанию, даже иногда могли почувствовать легкое головокружение, но не напивались так, чтобы потом об этом можно было со стыдом вспоминать. Но в начале картошки они еще не приобрели компании, а поэтому заедали дождь, привезенными из Москвы конфетами и пели песни.
* * *
Большинство девчонок, кроме самой Наташки были очень музыкальными, многие закончили музыкальную школу, а другие просто были наделены от природы. Наташку природа обделила музыкальным слухом. Но при этом она очень любила петь. Петь под музыку у нее еще как-то получалось, но повторить мелодию самой для нее было непосильным трудом. Зато у Наташки дома была гитара. Ей очень хотелось научиться играть. ее вдохновляли рассказы бабушки о том, как та в молодости пела романсы под гитару, а также услышанные песни Окуджавы. С его песнями Наташка познакомилась неожиданно. Сначала она встретила в какой-то повести в толстом журнале строчку из песни, произносимую одним из персонажей: «За что ж вы Ваньку-то Морозова…» Почему-то эта незамысловатая и бессодержательная в том контексте строчка, хорошо врезалась в память.
Прошло время, и подруга пригласила ее в Театр на Таганке. До этого Наташка мало что знала об этом театре. В театры она ходила, но нельзя сказать, что была заядлой театралкой. Актеров знала плохо. Лица не запоминала. Более или менее знакомый ей театр был театр им. Вахтангова с замечательной «Принцессой Турандот», полной импровизации и шуток, с Борисовой в главной роли. Это был последний спектакль, поставленный самим Вахтанговым еще в 1922 году и сохранившимся до Наташкиных времен. В спектакле в то время играли тогда еще молодые, красивые и, конечно талантливые Юрий Яковлев, Василий Лановой, Марианна Вертинская.
В те времена, когда Наташка в первый раз попала в театр на Таганке, попасть в него было очень сложно. Но существовала лазейка, позволившая Наташке с друзьями посмотреть основные спектакли с Высоцким, Золотухиным, Смеховым. Спектакли Любимова гремели на всю Москву, были необычны, смелы и не одобряемые партийным руководством. Театр всегда существовал на грани. Но главное, что очаровало Наташку, это постановки спектаклей. Отсутствие декораций, простата костюмов и нестандартный подход к пьесам. Наташка долго помнила, как в спектакле «Дом на набережной», в момент, когда герой показывал картины Айвазовского, якобы висевшие на стенах, туда просто плеснули водой. Высоцкий, которого она уже знала по песням, Золотухин, сыгравший в замечательном фильме «Бумбараш», – все зачаровывало.
Но вернемся к Ваньке Морозову и Окуджаве. Первый спектакль, увиденный Наташкой на Таганке, назывался «Работа, есть работа». Билеты удалось достать благодаря шефству театра над заводом Динамо. Шефская помощь в виде предоставления билетов оказывалась пролетарской части населения, которая далеко не всегда интересовалась театром, и билеты просто лежали в профкоме завода. Отец подруги был связан с этим заводом по работе и с удовольствием забирал не реализованные среди трудящихся билеты.
