Пушкин в этих обликах мирил Разум со Страстью. Мирил естественно, без глумления и скабрезности. Он, как и Толстой, который говорил о разумении, высоко ставил Разум («Да здравствует разум!»), но и, как Достоевский, который провозглашал хотение, призывал «жизнь полюбить больше, чем смысл ее».
Основная тема творчества Пушкина – это мадригал, поклонение Ее Величеству Жизни. Жизнь – вот истинная дама его сердца. И он постоянно приглашал ее, как пылкий кавалер, на танец.
Переход от весеннего сумасбродства к осенней грусти, от сладострастия любви и еды к почти монашескому, келейному, уединению мудреца, от созерцания вечернего города к скитанию среди полей и дооблачных дубов – вот гармония, диалектика жизни, ее ноктюрн и ее проповедь: «Жизнь полюбить больше, чем ее смысл».
Вся диалектика жизни, все ее призмы и магниты, все полюса, все ее оттенки нашли в Пушкине своего певца. Пушкин внушал – жить, жить, жить…
Ведь к этой золотой мере жизни стремился герой романтической поэмы Пушкина Алеко – как и Пушкин, русский скиталец, который никогда не смог уйти от своей бунтующей души. И здесь Пушкин чувствовал себя в заговоре с героем против сплоченной посредственности, которая под видом полной гармонии в сущности стремится к созданию спокойной клетки для человека – человек как узник чужой души и данник чужой воли.
Пушкин воспринимал мир как «жизненный пир»:
««Душа полна невольной грустной думой;
Мне кажется, на жизненном пиру
Один с тоской явлюсь я, гость угрюмый,
Явлюсь на час – и одиноко умру»
Пушкин ценил фонтан жизни, который не должен пересыхать. Ценил остроту переживания. Его интересовали те, кто видел в жизни Праздник, который от рождения подарен Творцом. Он презрительно говорил: «Пусть остылой жизни чашу тянет медленно другой». Этот «другой», трус, человек будней жизни, не вызывает у Пушкина желания подражать ему.
Поэт трепетен перед теми, тремя, в «Египетских ночах», которые готовы отдать жизнь за одну ночь с Клеопатрой.
В такой жертве – они боги:
«И сладострастные прохлады
Земным готовятся богам»
Все они, эти три героя, три земных бога – они за Сладострастие, за полноту и интенсивность переживания Жизни.
И даже Пугачев в глазах поэта – герой интенсивного переживания жизни, Пугачев говорит: «Чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст!». Именно так формулирует Пушкин свой жизненный принцип.
***
По своему материальному состоянию он был не бедняк, и даже выше середняка. Получал ежемесячно 3000 рублей, за «Евгения Онегина» правительство выплатило ему 12000 рублей (порядка 10 млн. сегодня). Занимал он десятикомнатную квартиру в столице, был хозяином двух имений, редактором и основателем литературного журнала. При этом не сгибал «ни помыслов, ни совести, ни шеи». Да и закончил Царскосельский лицей (всего тридцать лицеистов – на всю Россию), которое считается лучшим учебным заведением всех времен и народов, ранняя поэтическая слава (начиная с 16 лет) – и чем не баловень судьбы! И тем не менее:
«И с отвращением читаю жизнь мою,
И слезы лью,
Но строк печальных не смываю».
Были следствия, ссылки, контроль властей, огромные долги – после смерти они превысили 150 тыс. рублей (это 140 млн. рублей сегодня). Император Николай I после смерти поэта долг погасил, но и Пушкин в должниках долго не оставался, возвратил взятое с лихвой. Сколько доходов принесли его сочинения (десять томов) русской казне!
