Слышать это невыносимо. Лицо горит все сильнее.
– Знаете, многие сочли бы это мошенничеством, – добивает меня Джек Харпер, разваливаясь в кресле.
– Вероятно. И я сознаю, что поступила нехорошо. Мне следовало… Но на мою работу это не влияет и вообще ничего не значит.
– Вы так считаете? – Он задумчиво покачивает головой. – Не знаю. Изменить оценку с С на А… Ничего себе прыжок! А если нам понадобятся математические вычисления?
– Я знаю математику! – выпаливаю я. – Задайте любой вопрос. Ну давайте, не стесняйтесь.
Вот так.
Его губы как-то странно подрагивают.
– Восемью девять?
Я смотрю на него: сердце трепыхается, в голове пусто. Восемью девять. О’кей. Девятью один – девять. Девятью два…
Нет. Лучше так: восемью десять – восемьдесят. Минус восемь… это…
– Семьдесят два! – кричу я и сжимаюсь, когда замечаю легкую улыбку. – Семьдесят два, – повторяю я уже спокойнее.
– Прекрасно. – Он вежливо показывает на стул. – Итак, вы закончили свою речь или хотите добавить что-то еще?
Я смущенно тру щеку.
– Вы… вы не уволите меня?
– Нет, – терпеливо отвечает Джек Харпер. – Не собираюсь. Теперь мы можем поговорить?
И тут в мою несчастную голову закрадывается ужасное подозрение.
– Вы… – Я откашливаюсь. – Вы хотели меня видеть из-за резюме?
– Нет, – мягко говорит он. – Не из-за резюме.
Я готова умереть.
Умереть прямо здесь и сейчас.
– Ясно.
Приглаживаю волосы, пытаясь собраться с мыслями. Надо взять себя в руки. Выглядеть сдержанной и деловитой.
– Ясно. Так что же вы…
– Хочу просить вас о небольшом одолжении.
– Ясно! – Я мгновенно оживляюсь. – Все что угодно. Но… что именно?
– По некоторым причинам, – медленно начинает Джек Харпер, – я предпочел бы, чтобы никто не знал о моей поездке в Шотландию на прошлой неделе.
Наши глаза встречаются.
– Мне очень хотелось бы сохранить нашу встречу в секрете.
– Конечно, – киваю я, немного помолчав. – Разумеется. Я буду молчать.
– Вы никому не говорили?
– Нет. Никому. Даже своему… словом, ни одному человеку. Никому.
– Прекрасно. И большое спасибо. Я ценю вашу сдержанность. – Он улыбается и встает. – Рад был снова встретиться с вами, Эмма. Уверен, мы еще не раз увидимся.
– Это все? – ошеломленно спрашиваю я.
– Все. Если вы ничего больше не желаете обсудить.
– Нет! – Я поспешно вскакиваю и больно ударяюсь щиколоткой о ножку стола.
Ну а что я себе вообразила? Что он попросит меня возглавить новый перспективный международный проект?
Джек Харпер вежливо открывает мне дверь. Уже у выхода я оборачиваюсь:
– Погодите…
– В чем дело?
– Что мне ответить, если спросят, зачем вы меня вызывали?
– Почему бы не сказать, что мы обсуждали проблемы логистики? – предлагает он и закрывает дверь.
До конца дня в офисе царила праздничная атмосфера. Одна я сижу на месте, не в силах поверить в случившееся. И даже вечером, по пути домой, мое сердце по-прежнему колотится – слишком необычный оказался день.
И как все несправедливо!
Он чужой, незнакомый человек. И должен был таким оставаться. Весь смысл разговоров с незнакомцами заключается в том, что они растворяются в воздухе и никогда больше не возвращаются. Не появляются в вашем офисе. Не спрашивают, сколько будет восемью девять. Не оказываются вашим мегабоссом и работодателем.
Что ж, могу сказать: пусть это будет мне уроком. Недаром родители всегда твердили: не разговаривай с незнакомыми людьми, не разговаривай с незнакомыми людьми. И были правы. Больше я слова не скажу незнакомцу. Ни за что.
