– А что третье?
– Третье… Оно самое интересное. Понимаешь ли, я в последнее время столько нового узнал, что оно просто в голове не укладывается. А ты, как я понимаю, уже знаешь, как управлять заражёнными. Научи и меня.
– А ты потом меня не выкинешь?
– Нет, я хочу просто жить. Не воевать и не бродить. Найти тихое место и окопаться там настолько глубоко, чтобы никакие громилы со своими тупыми бандами не могли уже ничего изменить.
– Хорошо, я согласен. Как тебя называть?
– Меня?
– Ну не меня же.
– А мне тебя как,
– Зови меня «Бубен».
– А почему именно так. Это больше похоже на собачью кличку, чем на человеческое имя.
– Так звали одного знакомого моей знакомой.
– Он умер?
– Я не знаю. Но, согласись, мы сейчас живём в мире, в котором отсутствие новостей – уже хорошая новость.
– Согласен.
– Так как мне тебя называть?
– Я не знаю. Раньше меня звали Никитой. А потом только «мелкий» или «пацан».
– Я могу звать тебя «мелкий»?
– Если хочешь.
– Это ненадолго. В новом мире каждому из нас нужно новое имя. Потому что все мы изменились.
– Но потом я ведь смогу выбрать себе другое имя?
– Конечно. У тебя будет много времени, чтобы подумать…
– Значит, тебе всего тринадцать лет? Но ты даже на них не выглядишь.
– Я очень мало ел в последнее время.
– И этот… как его… А, не важно! В общем, этот бандит, он твой отчим?
– Да, мама вышла за него, когда мне было десять.
– И что она в нём нашла?
– Деньги?
– У вас были проблемы с деньгами?
– У меня оба родителя – учителя. Конечно у нас были проблемы с деньгами. Мама очень любила отца, но постоянные задержки зарплаты сгубили всю нежность. Она начала брать ребят на частные занятия, а отец считал, что знания нужно давать бесплатно. Они часто ссорились, но никогда не дрались. Они закрывали меня в комнате и долго кричали друг на друга, думая, что я сплю. А когда мне было восемь, они стало спать в разных комнатах. Точнее, отец поставил себе раскладушку на кухне и вообще не заходил в спальню к матери. Потом началась переаттестация педагогов и мама потеряла работу. Так что, когда этот подкатил, выбора особого уже не было. Я не знаю, что случилось, но однажды отец собрал вещи и ушёл пораньше на работу. Больше я его не видел. Но вечером явился этот и они с матерью всю ночь пили на кухне, а меня заперли в спальне. У них на столе было много еды, но мне даже утром не удалось поесть: мать выгнала быстро, потому что боялась его упустить.
– А как вы оказались в одном отряде?
– Когда всё только началось, мама не заразилась, только он. Мы заперлись в квартире и никого не пускали. Потом, когда еда кончилась, мама вышла на улицу и вернулись они уже вместе. Мне было страшно, я боялся, что он будет меня бить.
– Он тебя бил?
– Один раз. Спьяну. Зато потом подарил сахарного петушка.
– А что было дальше?
– Мы путешествовали по окрестностям, пока там было, что брать. Потом решили уйти подальше.
– И наткнулись на меня.
– Да.
– Почему тебя запихнули в клетку?
– Я повис у него на руке, когда он в тебя стрелял. Так что он схватил меня и запер в комнате. Он уже тогда решил меня оставить. Но не поглумиться на прощанье не мог. Они выбрали самых буйных петухов и запихнули меня к ним в клетку. Птицы меня клевали. Сейчас я понимаю, что они просто загоняли меня в угол, но тогда очень испугался. Я кричал и бился о прутья, а он стоял, смотрел и ржал. И эти глаза… Ненавижу их… Я вырву их и заставлю его искать себе пищу самому.
