— Как скажешь… — я откинулась на сиденье и чуть сильнее надавила на педаль газа.
Уверена, что мы заблудились ещё сорок минут назад, но говорить об этом Николь я не стала. Вдруг нас никто не пустит, если мы опоздаем.
После того вечера, когда она уговорила меня туда поехать, прошло два месяца: оказалось, что в этот “монастырь” очередь расписана на год вперёд, но нам удалось попасть туда раньше - отец Николь “знает парня, который знает парня”. Она хотела попасть в ретрит именно в эти даты, так как выяснила, что намечается “что-то грандиозное”. Николь не стала вдаваться в подробности, и у меня возникло подозрение, что она и сама не до конца понимает всё, что будет там происходить.
С великим разочарованием я заметила впереди перекрёсток. Внутри меня всё ещё теплилась надежда, что Николь запуталась в картах, и мы едем не той дорогой. С моей стороны было довольно глупо цепляться за эту соломинку, потому что если Николь чего-то хочет, то обязательно получит. Она доставит нас в этот монастырь, чего бы ей это ни стоило.
Я повернула налево, как она и сказала. Николь удовлетворённо кивнула, положила телефон в подстаканник и расслабленно откинулась на сиденье, поджав под себя ноги.
— Теперь 36 километров по прямой. Можно расслабиться.
Она нажала на кнопку включения радио. Из колонок раздался громкий шум. Я вздрогнула от резкого звука, а Николь тихонько ойкнула, сделала тише и начала щёлкать кнопками, пытаясь найти хоть какую-нибудь радиоволну.
— Напомни, почему мы не полетели на самолёте до Эдинбурга? Это сэкономило бы кучу времени.
— У тебя и так куча времени, которое ты бесцельно просираешь, — отмахнулась она. — А сейчас у нас настоящее дорожное путешествие! О, наконец-то!
Из колонок донёсся голос Дэйва Гаана, который пел хит Depeche Mode — Never let me down. Николь начала притопывать в ритм и тихонько подпевать.
Я вспомнила, как однажды мы пришли из кинотеатра к ней домой, а на кухне с её отцом сидел Дэйв Гаан, пил текилу и громко смеялся.
Мать не разрешала мне слушать музыку, поэтому моим проводником в этот мир стала Николь. Она всегда после летних или рождественских каникул притаскивала в интернат чемодан кассет (чуть позже - чемодан дисков). Я жила весь день с мыслью о том, что после всех занятий мы вернёмся в комнату и включим магнитофон. Как-то раз она включила Depeche Mode, и это стало любовью с первой ноты. Я была очарована не только их песнями, но и Дэйвом Гааном — его природный магнетизм, харизма и сексуальность делали что-то невероятное с моим неокрепшим подростковым разумом. Он стал моей первой любовью. Как и любая влюблённая тринадцатилетняя девочка, я фантазировала о том, как мы внезапно встретимся, и что я ему скажу, а Дэйв, конечно, влюбится в меня без памяти, потому что я “не такая, как все”. Я сочинила и отрепетировала несколько речей, чтобы быть готовой к любой ситуации.
Поэтому, когда я увидела его на кухне у Николь в паре метров от себя, я густо покраснела, буркнула под нос что-то вроде приветствия и убежала наверх. Для такой ситуации у меня речи не нашлось.
— Это заправка? — воскликнула Николь, когда увидела приближающуюся к нам ярко-жёлтую вывеску. — Останови, пожалуйста, мне надо в туалет.
Я остановила машину на парковке и потянулась в кресле.
— Тебе что-нибудь взять? — спросила Николь, отстёгивая ремень безопасности.
— Огромную банку энергетика, пожалуйста.
