Я вышла из машины и потёрла глаза. Хоть мы и выехали в 11 утра, всё равно жутко хотелось спать. Перед сном я очередной раз начала думать про то, куда я ввязываюсь, и так сильно разнервничалась, что не смогла уснуть.
К тому же Николь продолжала хранить молчание насчёт монастыря, и я очень смутно представляла, к чему нужно быть готовой. Она скинула несколько статей, но они так и не пролили свет на ситуацию.
Всё, что я знала, так это то, что мы едем в какое-то место под названием “Аббатство Торнхилл”, находившееся в 60 километрах южнее Эдинбурга. Раньше там были руины, но несколько лет назад этот участок земли выкупил некто по имени Артур Блэкбёрн и полностью реконструировал аббатство, “строго следуя средневековым планам постройки”. Я пыталась найти хоть какую-нибудь информацию про этого Блэкбёрна, но не нашла ничего, кроме маленькой расплывчатой фотографии на отсканированной странице местной газеты.
Не буду скрывать, этот жуткий налёт секретности нагонял тревогу. Меня смутило, что у этого “ретрита”, как продолжает называть его Николь, не было ни официального сайта, ни контактов, НИ-ЧЕ-ГО. Как будто это место существовало только у неё в голове. Откровенно говоря, пару раз у меня возникала мысль, что это либо какой-то мастерский розыгрыш, либо Николь специально везёт меня чёрт знает куда, чтобы там убить и расчленить.
— Ваш энергетик, юная леди, — я вздрогнула, когда услышала за спиной голос Николь. Она заметила это и хихикнула. — Ты в порядке?
— Я в порядке. Просто думала о том, что ты везёшь меня в какую-то жопу мира, чтобы убить.
Николь усмехнулась и отпила кофе из стаканчика.
— Перестань, зачем так всё усложнять? — она облизала пенку с губ. — Если бы я хотела тебя убить, то просто инсценировала самоубийство в твоей…
— …шикарной квартире, да, — я закончила за неё фразу, и мы рассмеялись.
Николь протянула мне холодную банку и облокотилась на машину.
— Ты нервничаешь, — сказала она.
— Вот это проницательность, Шерлок.
Николь улыбнулась и достала пачку сигарет.
— Мы на заправке.
— Мы на парковке заправки, — она щёлкнула зажигалкой и втянула в лёгкие дым.
Я открыла банку энергетика и с удовольствием сделала пару глотков. Хотелось задать Николь миллион вопросов об этом проклятом аббатстве, но, каждый раз, когда я заводила об этом разговор, она переводила диалог в другое русло. Иногда, когда я особенно сильно настаивала на том, чтобы получить ответы, она говорила только одну фразу: “Скоро ты сама всё узнаешь”.
Телефон Николь звякнул, она достала его из кармана и замерла, читая сообщение.
— Что-то случилось? — спросила я, делая глоток из банки. Здесь явно не хватало водки.
— Сколько нам осталось ехать, как думаешь? — Николь глубоко затянулась, не отрывая взгляда от экрана.
— Я… Я не знаю, у тебя же карта.
Николь посмотрела на часы и нахмурилась.
— Мне только что написали, что ждут нас к шести вечера. Мы должны успеть, чего бы это ни стоило, — она бросила недокуренную сигарету на землю и растоптала её. — Поехали.
Мы выехали на трассу. Николь нервничала — она закусила нижнюю губу и нахмурила брови.
— Эй, всё хорошо? — я бросила на неё быстрый взгляд.
— Я просто боюсь, что мы не успеем.
У Николь были сложные отношения со временем. Она из тех людей, которые приезжают в аэропорт за 5 часов до вылета, или приходят на встречу на сорок минут раньше. Она ненавидит опаздывать и ненавидит, когда опаздывают другие. Мы много раз ссорились из-за этого (особенно когда летали куда-то вместе), но потом нашли компромисс: мы просто начали по отдельности приезжать в аэропорт — она всё так же за 5 часов, а я за полтора.
