– Проходи, не стесняйся – сказал толстый, он немного отдышался прежде чем сказать следующее: Я думаю нам его не одолеть, он слишком хитёр. Толстый сказал это тихо, погладив свой большой живот, а затем вытер взмокшее, и чересчур серьёзное лицо.
Жирный прошёл в комнату и увидел ночную лампу, после чего сказал – Вот здесь ты за ним и наблюдаешь?
– Да – сказал толстый – здесь. Здесь я его впервые видел. Шуршустик не даёт мне покоя сегодня весь день, поэтому я тебя и позвал. По правде говоря мне некого больше звать.
– Он всегда дышит так громко, карябая своими когтями пол и потолок, но есть у меня одно средство против него – сказал жирный и достал пистолет.
– Его нельзя убивать – сказал толстый ковыряя в носу – Ты же знаешь он это весь мой мир.
– Я не собираюсь его убивать. Знаешь толстый я видел всё, что видел ты. Я боюсь его не меньше чем ты.
Толстый посмотрел на себя в зеркало, но в темноте ничего так и не увидел.
– Я хочу, что бы он сам себя убил – сказал жирный, громко и воинственно.
– Ты с ума сошёл? Ты же знаешь, что он этого никогда не сделает.
– Сделает.
Толстый на мгновение задумался затем присел рядом с жирным, и погладил его руку – Прошу не надо этого делать жирный.
– Надо – сказал жирный – Он тебя совсем извёл.
– Но если ты это сделаешь, что мы будем делать дальше? Чего мы будем бояться? И чего ждать в темноте ночью?
– Знаешь – сказал жирный – Представь, что это был сон, и его никогда не было. Как будто шуршустика не существовало.
– Не могу.
– Так надо толстый, так надо.
– Нет – сказал толстый – Я лучше застрелюсь или застрелю тебя, чем позволю сделать это.
– Валяй толстый, но ты подумай перед этим, хорошо подумай, кто сейчас ближе всего к смерти, ты, я или он.
– Он – сказал толстый – он всегда хотел умереть. Шуршустик, шуршустик, шуршустик.
– Не кричи – сказал жирный.
– Я его увидел. Увидел его морду, боже до чего мне страшно жирный.
Вдруг толстый ощутил себя в одиночестве, он не увидел рядом с собой никого, и перестал бояться.
Забыл вам сказать что толстый был персонажем очень колоритным, и боялся больше всего даже не шуршустика а того что его просто не существует. А ещё он боялся, что жирного тоже нет, но есть он толстый и жирный. Когда толстый и жирный понял, что нет никого, он взял в руки пистолет. Послышался выстрел. Потом тишина, вечная и всепоглощающая.
– Куда делось тело, которое я проткнул вилами?
– Я не знаю, а о ком вы вообще?
– Вы не знаете, может, вы попытаетесь вспомнить?
– Вспомнить? – медленно сказал мужчина, задумавшись надолго, и по его глазам было явно видно, что он немного растерян.
– Да, вспомнить, по правде говоря, вас не должно здесь быть, – человек с вилами серьезно всмотрелся в мужчину, а затем добавил, – но раз вы тут, вы должны что-то помнить.
– Но, к сожалению, это не так.
– Повторяю еще раз: куда делось тело, что я проткнул?! Я всего на пять минут отошел, а его уже нет! Куда вы его дели?
– Куда я его дел? Зачем вы проткнули тело?
– Я поставил метку. Это моя работа. У каждого тела есть свое место, у мертвого, разумеется… Впрочем, и у живого – тоже. Мне надо было отойти, а теперь я даже не знаю, куда оно делось. Вы стоите тут, значит, вы должны знать, что случилось с телом.
Ночь стояла темная, поэтому не было видно лиц и нельзя было определить, во что был одет человек.
– Не важно, почему я здесь стою, это вас не касается. Что вы делаете с телами после того, как проткнете?
