Александр непонимающе склонил голову. Девушка как девушка. Обычная. С строгими чертами лица, с забавными веснушками на светлой коже и очень синими, цвета июньского неба, глазами.
Но Жека, кажется, очень впечатлённый, быстро зашагал к ней, весело окликнул:
– Товарищ девушка! Вам помочь?
Александр был уверен, что станет свидетелем зарождения новой симпатии – обаятельная открытая улыбка друга и в-общем симпатичная внешность обычно покоряли все сердца. И общался он легко и непринуждённо, без занудливости и следов инкубаторского, как у него самого, воспитания, и это, очевидно, играло Жеке в плюс.
Но девушка не впечатлилась. Неодобрительно глянула через плечо:
– Нет, спасибо.
– Но они же тя…
– Сделай одолжение, не лезь не в свои дела, – отрезала она.
– А у вас красивые глаза, – чуть помолчав, сообщил ей Жека.
– А это двадцать третий одинаковый комплимент за сегодня. До свидания.
Девушка, на удивление элегантно крутнувшись на каблуках сапог, развернулась. Верхняя книжка – «Основы термодинамики» – соскользнула, и подошедший во время разговора Александр успел поймать её только у самой земли. Вернул обратно на вершину стопки и тут же с наигранным испугом вскинул руки в защитном жесте:
– Всё-всё, дальше сама, не мешаю, не бей только.
Девушка сощурилась, явно уловив сарказм в голосе, но, ничего не сказав, коротко кивнула в знак благодарности.
– А не подскажешь, где тут «череп»?
Она качнула головой в сторону двухэтажного кирпичного здания метрах в двухстах от них и зашагала в противоположную сторону.
– Спасибо, – сказал ей в спину Александр, и, не дождавшись ответа, сокрушённо вздохнул, – о времена, о нравы!
– И ты до сих пор не понимаешь, за что тебя стебут все, кому не лень, да? – поинтересовался Жека из-за его спины. – Ты в лётное, а не в актёрское поступаешь, тут тебя не поймут.
– Без искусства нет истинной жизни, – пафосно заявил Александр, на этот раз уже просто назло другу.
– Безнадёжный случай, – тяжело вздохнул тот. Снова глянул на удаляющуюся фигурку девушки, – кажется, я начинаю жалеть, что буду учиться не в Лётном вместе с вами.
– Да ладно, твой Институт не прям далеко. Город один, точно как-нибудь пересечётесь во время увольнительных.
Они подошли к зданию казармы, на стене которого были нарисованы МиГ-23 и голова пилота в шлеме, и впрямь похожая на череп. У входа висели предварительные списки личного состава и схема расположения кроватей с подписанными фамилиями.
Внутрь пускали только по документам о зачислении, и Жека, протянув Александру его сумку, хлопнул его по плечу:
– Давай, счастливо! Постарайся разбиться не сразу.
– А ты не загнись там в библиотеке от своей аллергии на пыль. Так себе смерть, – улыбнулся Александр, крепко пожимая протянутую руку, – давай, до скорого.
Жека зашагал к КПП, а Александр, ещё раз глянув на схему расположения кроватей и показав документы, зашёл внутрь казармы.
После улицы в здании было прохладно и, видимо, после недавней уборки, сильно пахло хлоркой. Неместные и, соответственно, заселившиеся раньше курсанты уже успели обжиться: местами слышался смех, где-то бренчала гитара, где то, в «дебрях» двухярусных кроватей, слышался шум от бросаемого кубика и «шагающих» по шахматной доске фигур. Издали, от входа, где стоял дневальный и находилась канцелярия, доносились громкие замечания командира роты, читавшего своим «трубным» голосом кому то из второкурсников мораль за нарушение формы одежды.
