– Мы всегда будем ходить к чёрту на кулички? – поинтересовался Александр у идущего рядом Вити спустя двадцать минут бодрого марша.
– Говорят, что нет. Мы ещё считаемся абитуриентами, и едим в солдатской столовой. У курсантов вроде другая.
– Хочется верить.
– Ваше царское величество, а вы напишите рапорт, может, вам сразу завтрак в постель носить будут, – ехидно донеслось сзади, и Александр узнал голос девушки с книгами.
– Не отказался бы, – парировал он. И примирительно спросил, – Как тебя зовут-то?
– Ева.
– Александр.
– Какой важный, – фыркнула девушка, – будешь Саня.
Он не успел сказать, что не переносит сокращения имени – они подошли к столовой. Вымыли руки в стоящих на улице в ряд умывальниках и зашли внутрь.
В воздухе, абсолютно заглушая всё остальное, висел густой запах закисшей капусты.
– Не повезло, – сочувственно поморщился Илья, – бикус.
– Что? – Ева явно старалась не морщить носик, но получалось у неё плохо.
– Если честно, я бы на вашем месте предпочёл не знать.
Они вошли в большой светлый зал, заставленный уже накрытыми столами и лавками. В ожидании дальнейших указаний столпились у входа, напряжённо пытаясь разглядеть из-за плечей друг друга хоть что-нибудь.
– Да нас опять пугают, не ведитесь, – негромко посоветовал Витя.
Невзоров глянул на него откровенно насмешливо:
– Ну-ну. Так, по десять человек за стол, ну вы знаете.
Большинство однокурсников, уже обедавших здесь, привычно распределялись по столовой. Александр, не горя желанием вступать в возможные толкучки и препирательства и чуть отойдя в сторону, оглядел зал на наличие свободных мест. Ему было абсолютно всё равно, к кому садиться – всё равно когда-нибудь нужно будет знакомиться со всеми, но с дальнего стола махнул Витя, указывая на лавку рядом с собой, и Александр зашагал к нему.
– Эй, – донёсся сзади возмущённый девичий голос, – вообще-то звали меня! Ты перепутал, тебе в ресторан в соседнем городе.
– А тебе в Институт благородных девиц, – буркнул он в ответ.
– Что, мама не учила тебя не грубить девочкам? – обгоняя его на повороте, ехидно поинтересовалась Ева.
– Я не…
– Вы двое! – раздражённо окликнул с другого конца зала Илья, – Хорош препираться! Сядьте куда-нибудь уже! Архипов, на раздачу.
– Слава богу, хоть кто-то здесь не заложник гендерных стереотипов, – обрадовалась Ева. Села на лавку рядом с Витей и, подняв взгляд, обаятельно улыбнулась:
– Тебе половничек подать?
– Приступить к приёму пищи! – раздалась команда Ильи.
Александр снял крышку с большой кастрюли – в лицо ударило горячим паром и ещё более концентрированным запахом кислой капусты. Взял услужливо поданный Евой черпак и верхнюю тарелку из стопки. Стараясь не морщиться, наложил с полтора половника густого варева, передал кому-то за столом. Десятую порцию, для себя, сделал сильно меньше, небезосновательно сомневаясь во вкусовых качествах этого блюда. Разлил всем чай в алюминевые кружки, и, наконец, сел сам.
Помешал ложкой содержимое тарелки – капуста, очень много варёной капусты, чуть-чуть картошки. И всё. Стараясь не думать о маминой стряпне, Александр тоскливо огляделся. Прямо перед его глазами красовалась выцарапанная на столешнице надпись: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Надпись ошибалась. Сейчас кушать не хотелось совершенно.
Ева сидела с таким выражением лица, что Александр не удержался:
– Ваше величество, вам что-то не нравится?
