Хасан немного постоял у входа, но не решился постучать. Нечего делать, придется возвращаться домой. Он вспомнил, что Абу Исхак в одно из своих посещений принес ему книгу, но мальчик был так слаб, что у него не было сил не то что прочитать ее, а даже посмотреть, что это за книга.
«Пойду почитаю», – решил Хасан и отправился домой. Войдя, отмахнулся от сестер, которые начали приставать к нему с расспросами, и забился в свой угол.
Принесенный Абу Исхаком томик лежал в нише. Хасан достал его и стал рассматривать. Он был не очень толстый; коричневый кожаный переплет украшен тиснением. Присмотревшись внимательнее, Хасан увидел, что это изображение каких-то животных, похожих на волков. Раскрыв книгу, мальчик сразу же поразился красоте первого листа: сверху почти до половины страницы шли замысловатые узоры, сделанные синей, желтой и голубой краской. «Книга Калилы и Димны»* – так она называлась.
Вначале шло довольно длинное и скучное предисловие о том, как персидский лекарь Барзуе* привез эту книгу из Индии, добыв ее всяческими хитростями, и перевел на свой язык. Хасан подумал, что ради такого сочинения он не стал бы переносить столько трудов, и хотел уже отложить книгу. И почему Абу Исхак выбрал именно ее? Но, решив посмотреть, что будет дальше, мальчик открыл ее наугад где-то в середине.
Легкий и ясный язык повествования сразу увлек его. Он стал читать рассказ о коварном и простодушном, потом притчу о змее и утке, и книга захватила его целиком. Рассказы, вплетенные друг в друга, текли непрерывающейся струей, они откладывались в мыслях, как пестрая мозаика. Дойдя до последней страницы, он вернулся к началу.
Возвратилась мать, и мальчик, разведя огонь в очаге и поставив на огонь воду, стал читать вслух повести из книги о Калиле и Димне. Домашние внимательно слушали его, а мать, вздохнув, сказала, когда мальчик прочитал рассказ о льве и быке:
– Так бывает всегда – сначала царь милостив, а потом губит. Нет ничего опаснее милости царя.
В калитку постучали. Мать накинула на лицо край покрывала и отворила. Хасан услышал, как она говорила:
– Добро пожаловать, почтенный господин.
В комнату вошел Абу Исхак. Он поздоровался с Хасаном и протянул матери сверток. Там был, как всегда, горшочек с белым медом и сдобные лепешки. Усевшись на циновку, Абу Исхак сказал:
– Я вижу, ты уже почти здоров, сынок?
– Слава Богу, учитель, я сегодня выходил на улицу и, кажется, видел Абу Муаза.
Хозяин стал расспрашивать Хасана, и тот рассказал ему о своей встрече. Потом он сказал:
– Хозяин, расскажите мне о Ибн аль-Мукаффе*, ведь вы принесли мне его книгу, я прочел ее, но ничего не знаю о том, кто написал ее.
– Хорошо, – сказал Абу Исхак, – я расскажу тебе о нем. Это один из величайших умов нашего времени. Он служил секретарем-катибом у Исы ибн Али, когда тот был наместником Басры. Но повелитель правоверных аль-Мансур узнал о том, что Ибн аль-Мукаффа сохранил верность верованиям персов. К тому же в это время началась смута, и халиф сменил наместника. Новый хозяин Басры был зол на катиба Исы за то, что он высмеивал его грубость и необразованность, и обвинил в ереси – приверженности вере Мани*.
– А что это такое? – спросил мальчик. – Я много слышал о Мани, но не знаю, в чем заключается его учение.
Абу Исхак помолчал. Наконец медленно произнес:
– Не знаю, поймешь ли ты, но тебе ведь уже двенадцать лет, в твоем возрасте я уже был посвящен в тонкости богословия, однако не твоя вина, что ты не учился у хороших учителей. Вот в чем заключается вера Мани. Его приверженцы считают, будто мир сотворен не Аллахом, а светлой силой, создавшей все добро, и темной силой зла. Они учат не прельщаться богатством и довольствоваться малым. Но они еретики, потому что поклоняются не Единому Богу, а двум божествам – доброму и злому.
