– Вы разговаривали?
– Конечно. Я спросила, чем он занят. Он сказал, что в последнее время участились кражи. Я заметила, что у него было много посетителей, и поинтересовалась, не общался ли он с Беном Милном, телевизионщиком, а он с иронией ответил, что удовольствие запланировано на завтра.
– С иронией?
– Он назвал Милна молодым нахалом – и был прав. Затем добавил, что хочет обстоятельно поговорить со мной, но это подождет до завтра, так как он планирует напиться в хлам.
Коул поднял палец.
– Ага! Вы считаете, что он упился до смерти?
– Ни в коем случае. Мне и раньше приходилось видеть его пьяным, на следующий день он всегда как огурчик. Я хочу сказать, что у него были четкие планы на сегодня, а вовсе не суицидальное настроение.
– Факты доказывают обратное, – возразил Коул. – На лодке нашли предсмертную записку.
– Я знаю, – спокойно ответила Эми. – Это я ее нашла и отдала полицейскому, который прибыл на вызов.
– И?
– И я не верю, что ее написал Фитц.
– Ой, да ладно! Это же решающее доказательство. Вы еще скажите, что он был неграмотным!
– Он не умел работать на компьютере. На конверте значилось: «Заинтересованным лицам», а Фитц вообще понятия не имел, как пользоваться принтером. Вы видели записку?
– Она в машине, мы получили ее утром, – ответил Честертон. – И записка, и конверт набраны на компьютере.
Босс наградил его свирепым взглядом.
– Ерунда! – сказал Коул. – Любой дурак может научиться.
– И распечатывать страницы? Адмирал дураком не был, но на такое не способен.
– Написано яснее некуда, – настаивал Коул и быстро процитировал записку: – Он больше не может, «Последнее ура» прогремело, лучше уйти на подъеме, простите все, кого смерть заденет… Спорить тут не о чем.
– Если это действительно он написал. А если нет, то ваше так называемое решающее доказательство – мыльный пузырь.
– Посмотрим, мисс Уолпол. Нам нужно поговорить с людьми, которые побывали вчера на Мостике. Кто-нибудь из них рассказывал, чего хотел покойный?
– Все как один молчали. Наверное, он попросил их не распространяться.
– Не волнуйтесь, мы их разговорим – это наша работа. Составьте, пожалуйста, список.
– Ну я видела не всех – была слишком занята с клиентами.
– Запишите любого, кого вспомните. – Коул поднял глаза. – Это что такое?
Сверху донесся шум.
– А, наши гости. Мы сдаем комнаты.
На лестничной площадке появился Бен Милн.
– Как там мой завтрак?
– Я спрошу Мериэл. Вам полный набор?
– И большую кружку черного кофе.
– Сделаем. – Эми повернулась к полицейским. – Это тележурналист, Бен Милн. Прошу прощения, я на минутку. – И она поспешила в сторону кухни.
– «Сделаем», – передразнил ее Коул. – А как насчет полного набора нам с тобой?
Тем временем Бен спустился и подошел к столу.
– Кажется, мы не знакомы. Позвольте представиться: Бен Милн. Вы из деревни?
– Мы из полиции, – ответил Коул. – Расследуем смерть владельца паба.
– Ах да. Ужасно, конечно… Я проснулся посреди ночи, а тут такая суматоха… Что же его толкнуло на столь отчаянный шаг?
– Выясним. Я так понял, вы снимаете телешоу?
Бен скривился, словно ужаленный.
– Это не «шоу», а документальные съемки! Мы наводим камеру и просто плывем по течению; никогда не знаешь, что выйдет. Пока все шло лучше, чем я рассчитывал, а со смертью Адмирала мы вообще напали на золотую жилу.
– Чего?! – Даже у Коула отвисла челюсть.
– Ну поставьте себя на мое место: я снимаю разоряющийся бизнес, и тут владелец решает покончить с собой. На наших глазах разворачивается трагедия! Жалко, что оператора ночью не было под рукой, а то бы сняли шикарную сцену на пляже. Хотя, если подумать, можно и сымитировать. Лодка еще на месте?
