В глазах Карла Карловича полыхала неприкрытая ненависть. Было ясно, что на этот раз он пришел не просто помериться силами, а по-настоящему отомстить за прошлое унижение. Шереметев невольно стиснул подлокотники кресла. Ситуация принимала скверный оборот.
– Ты, похоже, сильно обиделся после нашей последней встречи, – стараясь не выдать нервозности, ответил он издевательским тоном. – Прошу, не держи зла, клянусь Богом, я был вынужден атаковать…
Но Юзефович не дал ему договорить. Его лицо побагровело от ярости, глаза метали молнии. Похоже, слова Шереметева лишь подлили масла в огонь.
– Прекрати этот дешевый спектакль! – взревел он так, что динамики едва не лопнули. – Ты подлый лжец и бесчестный человек. Ты не имеешь права носить звание адмирала Российской Империи! Я обвиняю тебя в предательстве и вероломном нападении на мой космофлот и объявляю тебе войну!
Офицеры на мостике ахнули и изумленно уставились на экран. В рубках обоих флагманов разом стало очень тихо – казалось, все затаили дыхание в ожидании реакции командующего Тихоокеанским флотом. И она не заставила себя ждать. Шереметев подался вперед, в его глазах полыхнуло неподдельное изумление.
– Оооо, личная вендетта?! – прорычал он, мгновенно растеряв всю свою язвительность. – Ты понимаешь, безумец, что это не наши с тобой личные космофлоты и имперские, эти корабли даны нам под командование? Какую такую войну ты мне собрался объявить?
Адмирал с ненавистью смотрел на ухмыляющуюся физиономию своего визави. Сама мысль о том, чтобы использовать имперские силы для сведения личных счетов казалась ему чудовищной и абсурдной. Флот – не игрушка в руках амбициозных командиров, а грозное оружие государства.
Но Юзефовича, похоже, подобные соображения не волновали. Он расхохотался – громко, надрывно, почти безумно, будто услышал какую-то невероятно смешную шутку.
– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что говорю, иначе этого бы и вовсе не произносил, – заявил он, отсмеявшись и утирая выступившие слезы. – А ты, Глеб Александрович, в свою очередь понимаешь то, что я хочу этим сказать?
Глаза адмирала опасно сузились. Игры закончились – настало время решающей схватки.
– Кажется, понимаю, – кивнул Шереметев, все еще не веря своим ушам, – то, что ты по какой-то причине, лично я думаю, что в виду твоего сумасшествия, теперь считаешь корабли, что стоят позади твоего флагмана своими личными…
Шереметев смотрел на искаженное яростью лицо своего оппонента, и внутри у него все холодело от осознания всей глубины безумия Юзефовича. Этот человек окончательно слетел с катушек, решив, что может распоряжаться судьбами тысяч людей и космофлота, будто своей собственностью. Если так пойдет и дальше, то скоро вся Империя может погрузиться в пучину гражданской войны, развязанной амбициозными военачальниками… Хотя, впрочем, а разве гражданская война уже не идет?
– Вот именно, – кивнул Карл Карлович, пропуская мимо ушей обидное сравнение его с сумасшедшим, – И сейчас ты в это сможешь убедиться воочию, граф… Когда мои «балтийцы» разобьют твою жалкую эскадру, а я лично пристрелю тебя как собаку!
От этих слов Шереметев невольно стиснул зубы. Наглость и самоуверенность Юзефовича не знали границ. Он уже считал себя победителем, даже не начав сражения! Что ж, тем больнее будет его падение…
– Постараюсь со своей стороны, не предоставлять тебе такого удовольствия, – съехидничал Шереметев, сурово глядя на своего собеседника.
