Когда Скайльс разыскал Лося в его убогой квартирке, в кармане у бывшего знаменитого корреспондента не осталось денег даже на обратный билет до Нью-Йорка.
***
Ночь тяжёлых раздумий закончилась коротким забытьём. Проснувшись после полудня, Скайльс зарядил револьвер одним патроном, оставив его в номере гостиницы. Так он обозначил решающее значение наступившего вечера: либо завтра он уезжает в Америку вместе с Лосем, либо уже не уедет отсюда никуда.
Терять ему было нечего.
Заказав в номер на последние деньги дорогого кофе с коньяком и шоколадом, Скайльс потом зачем-то долго крутился перед зеркалом, но всё-таки, собравшись с духом, вышел и направился на квартиру к инженеру Лосю.
***
Того он застал в необычайно возбуждённом состоянии.
От вчерашнего Лося и следа не осталось. Он даже выздоровел! Во всём поведении инженера чувствовалась отчаянная решимость. Однако Скайльс знал, что у русских это может означать как окончательное «да», так и решительное «нет», и потому, обливаясь холодным потом, стоял теперь в трепете перед развилкой судьбы, одна из дорог которой вела к погибели, другая – к славе, богатству и успеху.
Он пытался вести себя как можно уверенней и спокойней, не выдавать своего волнения, но, честно говоря, был в полной растерянности перед возбуждённым Лосем.
– Добрый вечер! – с трудом сдерживая волнение, произнёс Скайльс.
– Здравствуйте! Здравствуйте, Арчибальд! – обрадовано ответил Лось, бросившись к нему, как утопающий к спасательному кругу.
Скайльс ощутил вдруг полный упадок сил и тяжело плюхнулся на табурет, некоторое время сидел так, но, набрав побольше воздуха, как перед нырком, всё-таки спросил:
– Итак, каково ваше решение, мистер Лось?
– Едем!.. Едем! Я согласен! – закричал инженер.
У Скайльса всё отлегло. Словно тяжёлая ноша упала с его плеч, и в тот же миг он почувствовал, как возвращается к жизни. Силы вдруг наполнили его. Волнение прошло. И, вновь ощущая себя на коне, Скайльс взял себя в руки и заговорил уверенно и смело:
– Что ж, в таком случае, завтра же отплываем в Америку! Оформим вам выезд на… какую-нибудь научную конференцию!
***
С утра Скайльс заехал за инженером на машине.
Теперь он снова чувствовал право без оглядки тратить деньги и уже выписал в представительстве американского банка на своё имя вексель на крупную сумму.
Оформление заграничной визы на советского подданного Лося грозило затянуться надолго. Но Скайльс с присущей ему пронырливостью, не жалея средств, быстро нашёл общий язык с представителями молодой советской бюрократии, и вскоре всё было готово.
Тем же вечером с борта парохода, отплывающего в Стокгольм, смотрел он рядом с Лосем на Петроград, удаляющийся в лучах заката.
По Неве, у самой воды, стелился туман.
Инженер был счастлив и непрестанно грезил теперь скорым отлётом на Марс. Однако глаза его всё-таки с грустью смотрели на скрывающийся в сумеречной, туманной дали Петроград.
Скайльс заметил это и подбадривающе хлопнул его по плечу:
– Скоро будете на Марсе, мистер Лось!
– Да-да, – рассеянно согласился инженер, думая сейчас о Гусеве: надо было бы как-то предупредить товарища, а то как-то нехорошо получилось. Хотя, – Лось знал это точно, – Гусев вряд ли одобрил бы его решение воспользоваться иностранной помощью в подготовке марсианского перелёта.
***
Берег Петрограда растаял в сумраке и тумане, окутавшем Балтийское побережье, и теперь, сидя в одноместной каюте первого класса, Лось искал оправдания своему скороспелому решению.
