– Это ты к чему? – поначалу хихикнул, а потом нахмурился блондин. Фотографии были забыты.
– Да так, время убиваю, – снова начинаю терзать телефон.
– Вот некоторые всю жизнь мучаются, бьются из последних сил, чтобы получить хоть часть того, что свалилось на тебя…
– Бьются головой о камни? – На другом конце пошёл вызов.
– Я имел в виду… Брось! – он выхватил трубку и сбросил кричащую тётку снова в неизвестность. – Не дури. Просто представь, сколько выгоды…
– Так ты кто – бог Коммерции или Любви? – Пятилетнее обучение в стенах высшего учебного заведения не прошло даром, я наконец вспомнила: Лель – бог любви древних славян, аналогичный римскому Амуру и греческому Эросу. Поднатужившись, память извлекла на свет упоминание о «Снегурочке» Чайковского и пастушке Леле.
– Поверила, наконец-то?! – обрадовано вскричал он.
– А мне есть с чего не верить собственным глюкам? – я села в кресло. Забавно беседовать с галлюцинациями. – В дурдом я всегда успею.
– Мавра, ты разумная молодая женщина, – патетично начал Лель.
– То есть я могу на «раз» сойти с ума, вернее, уже сошла.
– Никуда ты не сходишь, – сердито воскликнул он. – Да что тебя так тянет в психушку? Друзей там много?
Качаю головой.
– У тебя довольно нестандартная реакция на происходящее. Нестандартная – это ещё мягко сказано, – Лель сложил руки на груди, приготовившись читать мне лекцию. – Например, тебя бросил этот самый Коля, с которым вы встречались два года. Укатил на заработки в Москву. Ты глотаешь три пачки снотворного и напиваешься. Твоя подруга Юля вызвала спасателей, потому что её собака выла как сумасшедшая. Тебя чудом успели отвезти в больницу и откачать. Оклемавшись, ты обращаешься к шарлатанке – да, шарлатанке! – и читаешь заклинание на возврат любви, – посмотрел на меня как на убогую. – В том заклинании НЕТ И СЛОВА о любви, чтоб ты знала! Это заклятье чумы, к тому же до сих пор работающее. Могу себе представить, что было бы, если ты прочитала его с ненавистью, – потёр переносицу, не видя моего побелевшего лица. – Коля твой вернулся, каким-то чудом, но ты спустила его с лестницы на виду всех соседей. Зачем всё это надо было делать?! Объясни!
Я скривилась. Глупо всё вышло. Но жизнь тогда казалась совершенно бессмысленной, да и сейчас…
– Невезучая потому что.
– Что? – не понял он.
– Была бы везучая – умерла. Вместо этого получила, – выразительно покосилась на него, – головную боль.
– Ох уж мне этот скептицизм атеистов! – пренебрежительно отмахнулся мой глюк.
– Я верю в бога! – с этими словами сунула ему в лицо нательную серебряную иконку Божьей матери. Господи, до чего я докатилась?
– Мавра, – он отодвинул от носа иконку с видом взрослого, которому трёхлетний малыш принёс доказательство существования барабашек, найденное под кроватью и оказавшееся раздавленным тараканом, – ты действительно дура. Часто к тебе боги являются?
– Лиха беда начало. И прекрати меня обзывать. Себя могу обижать только я.
– Слушай, может, тебе и в самом деле в дурдоме лучше будет? – озабоченно нахмурился Лель.
– Господи, когда ж меня отпустит? – с тоской воскликнула я.
– Никто тебя не держит, если не заметила.
– Анекдот такой есть и тебе, как моему глюку, стыдно его не знать. Стыдно!
– Тяжёлый случай, – прокомментировал вслух залётный гость, приложив ладонь ко лбу.
– Ну, раз не знаешь – слушай, – перекидываю ногу на ногу. – Тебе понравится. Идёт наркоман по парку и несёт на руках розового слоника. Вдруг слоник говорит: «Отпусти меня в травку побегать». Слоник побегал, побегал, вернулся обратно и запрыгнул на руки, идут дальше. Слоник снова: «Отпусти меня в травку пописать». Слоник побегал, пописал и запрыгнул на руки, идут дальше… Слоник снова: «Отпусти меня в травку побегать». Наркоман отпускает слоника в травку и думает: «Господи, когда ж меня отпустит…»
