Начала открываться рампа. Постепенно взору предстал груз, который привезли в Баграм.
– Ещё налюбуетесь. С ним предстоит много работы, но это будущее, – подошёл к нам Максим Евгеньевич.
Следом появился и Виталий Иванович, а груз из «Антея» постепенно начали выгружать. На душе было очень трепетно.
– Здравствуй, дорогой! – прошептал я.
Не думал, что так рано увижу в этой реальности вертолёт Ми-28.
В кабине вертолёта Ми-28НМ оборвалась моя жизнь. И сейчас я становлюсь свидетелем фактически рождения этого произведения инженерной мысли.
В прошлом у Ми-28 была трудная судьба. Он создавался очень долго, а на вооружение и в войска пошёл только в начале 21 века. Судя по тому, что 28й уже в Афганистане готовится проходить испытания в боевой обстановке, история круто меняется.
Разумеется это не тот Ми-28НМ, который я эксплуатировал. Практически это его «дедушка», но в самом начале своей карьеры. В целом, внешний вид первого Ми-28 уже сформировал основную линейку модификации этих вертолётов.
Майор Турин отошёл в сторону с Виталием, оставив меня одного.
– Клюковкин, засмотрелись? – позвал меня Максим Евгеньевич.
Здесь было на что посмотреть.
Построен Ми-28 по классической одновинтовой схеме.
В носовой части два раздельных бронированных отсека кабины экипажа для штурмана-оператора и лётчика. Ну а оснащение у вертолёта, как я вижу, неплохое.
В носовой части – комбинированная обзорно-прицельная станция КОПС и рама пушечной установки. Сейчас они закрыты чехлами, но несложно их опередить по силуэту.
Крыло с четырьмя пилонами, предназначенными для подвески ракетного, стрелковопушечного, бомбового вооружения. Можно и дополнительные топливные баки подвесить. По концам крыла в обтекателях находятся устройства для отстрела помеховых патронов.
Рулевой винт пока ещё трёхлопастной. Для повышения эффективности и снижения шума должны будут спроектировать для Ми-28 винт по Х-образной схеме, то есть четырёхлопастной. Надеюсь, что поставят раньше 1987 года.
– Клюковкин, – вновь позвал меня Максим Евгеньевич.
Я уже и забыл, что он меня о чём-то спрашивал.
– Задумался. Неплохой вертолёт конструкторы придумали. Но сомневаюсь, что вы мне на нём дадите полетать.
Максим Евгеньевич улыбнулся и кому-то из прибывших махнул рукой.
– Угадали, Александр. Есть специально обученные для этого люди. Но у вас более сложная задача. Вам предстоит прикрывать этот вертолёт во время специальных вылетов. Сейчас познакомлю вас с вашим коллегой.
– Это один из специально обученных людей? – увидел я приближающегося к нам мужчину.
– Именно так и есть, – ответил мне Максим Евгеньевич, но моё внимание переключилось на подошедшего к нам человека.
Его лицо было мне знакомо, но вспомнить кто передо мной не получалось.
– Приветствую вас! – протянул он мне руку, и мы поздоровались. – Это тот, о ком вы говорили Максим?
– Именно так. Командир вашего эскорта на время испытаний, – представил меня Максим Евгеньевич.
– Очень рад. Гурген Рубенович, а фамилия моя Карапетян.
Ну конечно! Кто бы это ещё мог быть!
Передо мной будущий заслуженный лётчик-испытатель, поднявший в воздух и освоивший огромное число типов и модификаций вертолётов. Эпитеты в сторону Гургена Карапетяна можно продолжать до бесконечности.
Самая интересная деталь, что в 1991 году ему самому последнему из лётчиков-испытателей было присвоено звание Героя Советского Союза.
