– Не сон? – тихо спросила.
– Нет, – улыбнулся мужчина.
– Блин. Ладно. Ну хоть ты настоящий. А мы где?
– Дома, – раздался до боли знакомый голос. – Ты дома, Зайка-Данька.
Зайка-Данька – так меня называл только один человек на всём белом свете. Одним движением стекла с коленей самого классного мужчины в моей жизни, и замерла напротив старинного кресла, в котором сидел Он.
– Ты?! – не веря спросила я. – Ты?! ТЫ!!! Как ты мог?! КАК ТЫ МОГ МЕНЯ БРОСИТЬ?! – заорала я. – Как ты мог?!
Он вскочил, схватил меня в охапку, и забормотал, уткнувшись в мою макушку:
– Прости… прости… прости меня… я не мог… я умер там… понимаешь… умер… прости… прости меня Зайка… прости…
– Их нет… никого нет… я осталась одна… – вцепилась в него, всё ещё не веря. – Совсем одна… совсем… я так ждала… так ждала… а никого не было… так долго… никого…
– Мне жаль… так жаль… – шептал тот, кого я считала погибшим столько лет. – Прости… прости… – стискивал меня в объятиях дядя.
Тот самый дядя, который погиб много лет назад.
Не знаю сколько мы так стояли, вцепившись в друг друга, мне было так страшно отпускать его. Казалось, что стоит только отпустить, и он опять исчезнет.
– А давайте бахнем по писюрику? – раздался красивый грудной женский голос.
– Писюрик не помешает, – хлюпнула я носом, рассматривая мокрое пятно на красивой рубашке дяди.
Платок появился словно ни откуда.
– Как всегда, – хмыкнул дядя Богдан. – Без платка.
– Угу, – использовала платок по назначению, и огляделась. – Вау! – не культурно вытаращилась на обладательницу красивого голоса. – Боже, – чуть не села мимо кресла. – Обалдеть! Это твоя жена?
– Да.
– Как тебе это удалось?
– Сам не знаю, – пожал он плечами.
– Обалдеть!
– Я сам в шоке.
– Получается, Монако в пролёте?
– Ага.
– Круто! Невероятно круто! – не отрывала взгляда от дядиной жены.
– Может вы и с нами поделитесь? – с улыбкой спросила одна из самых шикарных женщин в мире. Да что там! Во всем мирах!
– Вы очень красивы, – комплимент сорвался с губ.
– Спасибо, – продолжала улыбаться жена дяди. – И всё же, о чем речь?
– М-м-м… понимаешь… – смущенно почесал затылок дядя. – Ну я же тебе всегда говорил, что ты у меня самая невероятная и самая прекрасная. Так вот, там… – неопределённо помахал в воздухе рукой дядя, видимо пытаясь обозначить загадочное «там». – Там есть женщина, очень-очень похожая на тебя, и она… она вышла замуж за принца Монако.
– Монако? – удивилась дядина красавица-жена. – Боги, да кому нужно это захолустье?
Монако – захолустье? Честно, я не сдержалась. Истерический смешок вырвался сама собой. Затем ещё один смешок, и ещё один, и ещё… так громко и так много я не смеялась давно. Очень давно. Даже не смеялась – ржала аки кобыла! Походу, истерика пошла на второй виток. В себя пришла после фразы дядиной жены:
– На-ка, выпей, деточка.
– Пустырник? – глядя на рюмку в своей руке, спросила я.
– Обижаешь! – возмутилась она. – Писюрик! Давай-давай. Тебе надо. Ну и нам заодно, – кивком указала на поднос с рюмками.
– Ну! Вздрогнули! За встречу! – отсалютовал рюмкой дядя, и махнул залпом.
И все повторили манёвр.
– Ну, давай, рассказывай. – отставив пустую рюмку, пристально посмотрела на дядю.
* * *
