В городе я появляюсь редко. Ведь не только учусь, но и живу теперь в другом измерении. На каникулах мы с родителями путешествуем в другие миры. Через пространственные и временные тоннели! Домой заскакиваем редко.
На бульвар меня больше не тянет. Да и не только меня! Город похож на отлаженный механизм. А пульт управления хранится у мэра. Все понимают это. Теперь всё, на что упал взгляд или чего коснулся городской голова, в нашем городе называется «мэрским».
Смирные, молчаливые, покорные горожане теперь действуют согласно распоряжениям из мэрии. Табличками, знаками, указателями снабдили не только доски объявлений, но и стены домов, остановки, витрины магазинов, фонарные столбы.
… За три с половиной года многое изменилось. Не только жители, город, но и погода. Наступила пора с долгими холодными ливнями, глубокими лужами, грязными тротуарами, непроглядными туманами, свирепыми ветрами.
– Унылое безвременье, – вздыхали одни.
– Колдун он что ли? – вопрошали другие.
– Аура у него чернее ночи, – утверждали третьи.
– Словно и не было нашего города, – удивлялись четвёртые. – Другой город. Не наша жизнь. И как такое возможно?
Попытки что-то исправить ни к чему не приводили. Бунтовщики пропадали внезапно. Никто не знал, куда девались несогласные с мэрской политикой. Хотя многие подозревали.
А тут ещё, чтобы народ бесцельно не бродил по улицам, ввели новые правила и запреты. Увеселительные мероприятия запретили. Ярмарку Мастеров больше не проводили. Театр закрыли. Цирк уехал на гастроли и не вернулся. Мэру не нравился смех без причины.
5.
Когда я приезжала в город дорог на каникулы, мне становилось грустно и страшно. Гости теперь появлялись редко – забегали ненадолго по вечерам, да при этом с оглядкой. Ведь днём всякие сборища запретили.
Поздно вечером, когда родители думали, что я сплю, вся их скопившаяся за день усталость и раздражение рвалось наружу.
– Как можно было доверить город негодяю? – с горечью восклицал отец. – Представляешь, мне прислали распоряжение незамедлительно прибыть в Королевскую Резиденцию для несения службы и выполнения особо секретных поручений мэра! Я отказал. Мэрский посыльный та-а-к на меня посмотрел.
Родители помолчали немного. Отказов мэр не принимал. Наказание следовало сразу. Как гром среди ясного неба! Отец наказания не боялся. Он волновался за нас.
– Может быть, стоило принять предложение? – произнесла мама.
– Как ты можешь, Марта! – повысил голос отец. – Принять? Смириться? Притвориться? В ТРК, где я работал радиоведущим, сменилось руководство. Теперь городские СМИ подают одностороннюю, непроверенную, лживую информацию, формируя общественное мнение, как нужно Нуширову.
– Что ж поделать, когда решают амбиции, власть, связи, грубая сила, – пожала плечами мама. – Можно осторожно всё разведать. Тогда и решение принимать легче.
– Какие решения, если добрые поступки считают притворством, – простонал отец. – Встречают по одёжке, а не по уму. А неприглядную правду заменила красивая ложь. Знаешь, как его называют за глаза – Великий Манипулятор! Представляешь? Манипулятор и великий.
… Разногласия между родителями возникали постоянно. Отец принял решение доискаться до правды. Мама настаивала, говоря, что большинство терпят, а не сражаются. Отец не уступал:
– Почему никто не поинтересовался: откуда прибыл нынешний городской голова и чем занимался до того, как стать мэром?
