-Иногда, - вздрагиваю от неожиданности, но не поворачиваюсь.
Я на неё обижена, но не настолько, чтобы хамить. Поэтому молчу. – Мне кажется,
что ты его любишь больше, чем всех нас.
Застываю, принимая претензию.
Больше? Нет…
-Это другая любовь, мам, - объясняю тихо, словно посвящаю ее
в какое-то таинство. – Тебе ли не знать? Ты свою девочку любишь не меньше.
-Это точно, - мама отточенным годами движением снимает чехол
с Дукати Панигале. – Мне страшно, Ай.
Тихо говорит мама глухим голосом.
-Почему? – поворачиваюсь к ней.
Она стоит у своего мотоцикла, и гладит бак с точно такой
нежностью и трепетом, как до этого делала я.
-Даже когда тебя папа Марсель садил на твой первый спорт, я
так не волновалась… - грустно улыбается.
-Наверное, потому что волноваться не чего было. Мы на байках
выросли с братом. Они наш мир, - окидываю полтора десятка спортов, стоящих
плотными рядами и три машины.
-Наверное…А сейчас…Мозгами я понимаю, что ты выросла.
Взрослая стала совсем, - идет ко мне. В глазах стекло от непролитых слёз. –
Боюсь отпустить. Боюсь, что не смогу защитить тебя.
-Мама, - выдыхаю, а у самой в груди сдавливает, глядя на
терзания любимого человека и глупая обида тает за секунду.
Мама для меня богиня. Она единственная и неповторимая.
Она…сердце нашей большой, пусть и нестандартной, семьи.
-Мам, - обнимаю за узкую талию, носом втыкаюсь в
распущенные, белые волосы. – Ты меня хорошо воспитала. Знаю, что такое плохо, и
как в него не вляпаться. Честно.
Хотела добавить еще «клянусь», но вовремя прикусила язык.
Всё же врать не хорошо, особенно родителям.
-Ох, Ай, ох, - тихо посмеиваясь сквозь слёзы, гладит по
спине и кажется не верит в мои слова. – Ты даже сидя на диване дома, сможешь найти
неприятности. Уж я-то знаю.
Ну, тут нет смысла отрицать. Да, я такая.
-Я буду стараться, - говорю чистую правду. – Не влипать.
-Обещаешь? – обхватывает ладонями моё лицо, заглядывает в
глаза, словно в душу и ждет ответ.
-Обещаю.
Прикусывает губу, оставляя белый след на ней и глубоко
вдыхая открывает рот, но сказать не успевает. На лестнице появляется папа.
-Девчонки, - машет. – Идёмте ужинать.
-Да, - быстро смахивает слёзы мама и поворачивается к нему.
Дарит тёплую, любящую улыбку, от которой папа в миг становится самым счастливым
человеком в мире. – Сейчас идем, чехлы только наденем.
-Жду вас, - чмокает воздух, отправляя маме воздушный
поцелуйчик.
Смешные такие…как подростки, но в тоже время…я тоже так
хочу. Чтобы любовь сквозь года и трепет, и желание, и прикосновения, и взгляды,
и защита, и улыбки…
-Слушай внимательно, - как только папа уходит, мама
поворачивается ко мне и с самым серьезным видом говорит. – Если хочешь на свою
фотосессию, соглашайся со всем что они предложат, иначе тебе ее не видать. Поверь,
они найдут как тебя на неё не пустить.
-Поняла, - радостно взвизгиваю и крепко с благодарностью
обнимаю маму.
За стол рассаживаемся по отработанной годами схеме. Так как
у нас две главы семьи, а «шея» всего одна, было принято решение покупать только
круглые столы. Поэтому мама всегда сидит между папами, а мы с братом садимся по
правую руку от них.
Родители, переговариваясь и подшучивая друг над другом,
уплетают ужин, а я сижу, словно на иголках…Жду, когда же наступит тот самый
момент.
Я согласна на любые предложения, если честно.
-Я могу подсобить вам на первых порах, - долетает до меня
голос папы, и я включаюсь в разговор.
