В связи с этим в исторической литературе давно упрочилась манера изображать шаха Мухаммада как слабовольного, глупого и трусливого правителя. В доказательство обычно приводится ход военной кампании 1219–1221 гг. Дело в том, что Мухаммад не внял советам многих своих придворных, в числе которых был его наследник Джелал-ад-дин, и не пошел на генеральное сражение, предпочтя позиционную войну. В городах и крепостях были существенно усилены гарнизоны, которые получили задание обороняться самостоятельно. Исходя из этого, современные историки, которые знают, чем все в конечном счете закончилось, нелестно отзываются о военных и политических способностях мусульманского государя.
На самом деле такие оценки сильно утрируют историческое прошлое. Во-первых, шах Мухаммад являлся очень сильным полководцем. Покоритель Ирака Персидского, Мазандарана, Аррана, Азербайджана, Ширвана, Фарса, Кермана, Мекрана, Мангышлака, Кеша, Сиджистана, Гура, Газны и Бамиана не может быть назван плохим стратегом или тактиком. Тем более что Мухаммад водил в походы свои армии самостоятельно. Шах обладал и большой личной отвагой, принимая участие во многих битвах. Не впервой Мухаммаду приходилось иметь дело и с кочевниками. Кипчаки-мусульмане составляли кавалерию его войска, а войны с кипчаками-язычниками случались регулярно. И совсем не случайно на Востоке Мухаммад получил почетное прозвище «Второго Александра Македонского». Во-вторых, решение вести оборонительную войну было не таким уж глупым. Шах Мухаммад еще в 1216 году при битве на р. Иргиз имел возможность убедиться в чрезвычайно высоком уровне боеспособности монгольской армии. Численность армии хорезмшаха составляла 60 тысяч бойцов, в то время как монголов было в три раза меньше. Однако потери убитыми у мусульман составили треть всего войска. То есть, в среднем каждый монгол убил одного противника, а это, как подтвердит любой военный историк, является просто невероятным показателем при прочих равных условиях боя.
Монголы произвели жуткое впечатление на шаха. «Не видано подобных тем мужам по отваге и стойкости в страданиях битвы и по опытности нанесения колющих и рубящих ударов», – говорил впоследствии Мухаммад. Вполне возможно, что Мухаммад раскусил простенькую уловку с кострами и просто не пожелал навязывать противнику новую битву, которая обернулась бы дополнительными тяжелыми потерями. Жертвовать костяком своей армии ради победы над одним из подразделений монгольского войска было непозволительной роскошью.
Генеральная битва с монголами в открытом поле закончилась бы неминуемой катастрофой. В этом неоднократно могли убедиться и предыдущие, и последующие противники Чингисхана. Причем монголы почти всегда серьезно уступали в численности своим врагам. А что мог противопоставить Чингисхану Мухаммад? Самой боеспособной частью его армии были кочевники – кипчаки и туркмены, но им шах не доверял. Что же касается ополчения, которое можно было бы собрать из горожан и крестьян, то их боеспособность была крайне низка. Все дело усугублялось тем, что воины хорезмийской армии жестоко враждовали друг с другом на межнациональной почве. И Мухаммад принял единственное решение, которое давало надежду на успех – обороняться. Кстати, современные военные специалисты говорят о том, что в случае одинакового уровня военно-технического оснащения противников при операциях, связанных с взятием укрепленных и обороняющихся населенных пунктов, атакующая сторона должна обладать пятикратным численным преимуществом.
