Стены таверны больше не загораживали вид на реку, и она неспешно несла свои черные воды, припорошенные перхотью льда. На левом берегу скалил гнилые зубы руин мертвый город. Правым Порожкам повезло куда больше. Еще месяц-два – и от недавнего побоища не будет следа.
А вот люди изменились навсегда. Раньше никто не посмел бы смотреть на чаросветов с вызовом и неприязнью, теперь же ненависть не скрыть, как ни пытайся. Сумерки получили свою первую победу, научились защищаться, и кто знает – может, вскоре решатся сами напасть? Вдруг прямо сейчас? По Порожкам словно прокатилась эпидемия хромоты, и многие мужики опирались на крепкие палки. Позади голов мелькнули острые зубцы вил.
– Давай, не затягивай, – бросила Элма, настороженно оглядывая народ. – Что ты тут хотела?
– Надо узнать, где похоронили твою тетю, – предложил Бастиан, легонько сжав мою руку.
– У нас редко хоронят в земле, – ответила я. – Тени место во мраке. Река уносит умерших во тьму.
– А у нас относят в пустыню, – сказал Бас. – К свету.
Итог один. Тьма обгладывает кости ничуть не хуже палящего солнца, а может, даже быстрее.
Я переступила обгоревшую балку, прошлась по обугленному крыльцу. Таверна была слишком большой, и в свое время ее не удалось поднять на сваи. Когда пришли твари, у тети Рут не было шансов.
Бастиан ходил за мной по пятам, не обращая внимания на людей, которые подходили все ближе и вскоре нас окружили. А вот Элма взмахнула руками, раскрывая сияющие щиты.
– Что? – невозмутимо спросила она, поймав мой взгляд. – Воздух ножом можно резать, чуть не искрит.
Крон быстро вскинул щит выше, и в него ударил комок грязи, стек по сверкающему заслону жирной кляксой. Выдохнув, я высвободила ладонь из руки Баса и направилась к толпе. Охрана не дала мне пройти до конца, и моя душа словно рвалась пополам: я больше не сумеречная сиротка, но и не одна из чаров. Черная ворона с белым пухом. Лишняя – как ни посмотри, со всех сторон.
– Это он вас спас! – громко сказала я, вглядываясь в хмурые и такие знакомые лица. – Та вспышка света, что дала нам передышку, помните? Это он, – я указала на Баса рукой. – А вы швыряете в него грязью?
– Он спасал тебя, – едко заметила тетка в пушистом платке, и сердце сжалось от тоски – такой же носила и Рут. – Нас он имел в виду.
По толпе прокатилось одобрительное гудение.
– А хоть бы и так! – подбоченившись, ответила я. – Это что-то меняет? Если бы не он, Порожки скормили бы тварям!
– А кто бы скормил? – уточнила она. – Вот эти сиятельные господа и отдали команду.
Толпа сдвинулась плотнее, ощетинилась вилами. О, нет! Я что, приехала в Сумерки на новую бойню?
– Шрам! – воскликнула я с отчаяньем, заметив знакомую лысину, перечеркнутую багровыми рубцами.
Он прошел ко мне, раздвигая широкими плечами народ, а я проскользнула между щитами чаров и шагнула навстречу другу. Он обнял меня так крепко, что дыхание сбилось.
– Привет, – сказал Шрам и окинул цепким взглядом чаров. – Привезла дружков?
– Вообще-то да, – сердито ответила я, покосившись на Баса, который оказался рядом. – Это Себастиан. Мой друг и вообще… Если с ним что-то случится, то и мой свет погаснет. Понятно?
– Понятно, – кивнул Шрам, мельком глянув на Баса. – Пойду скажу, кому надо. Не бойся, Мэди, тут ты дома.
Он погладил меня своей лапищей по голове точно ребенка и пошел назад к сумеречным, и я с облегчением увидела, как вилы и пики втянулись назад в толпу. Точно рассерженный кот спрятал до поры свои когти.
