Академия читателя. Опыт осмысления теории и методологии литературно-читательского процесса - страница 8

Война – одна из главных тем античной литературы (и вообще литературы Древнего мира). Война не рассматривается как общественное бедствие, она очень часто сравнима с уровнем бытований древнего человека и органично встроена в его повседневную жизнь. Это война всех против всех, по поводу и без повода. Война – это основной способ разрешения общественных противоречий и искусство.

Война в мифологии проецируется на жизнь богов, жизни героев и народов и их совместное существование17. Однако было бы недостаточным ограничиваться в этом вопросе только поэзией и драматургией. Исследование войны как основной составляющей образа жизни античного человека гораздо полнее представлено в литературной истории – отдельном литературном жанре античности.

Начиная с «Истории» Геродота мы можем проследить развитие этого жанра в направлении детализации описания «героической истории» античных народов, связанной с непрерывными завоеваниями18.

В значительной степени упомянутые произведения не являются произведениями научной литературы в современном ее понимании. Во многом «исторические события» вымышлены (до уровня легенд), а их оценка автором не имеет методологической основы. Героизация войны и людей войны в этих произведениях очевидна.

Слабо выражена гуманность в отображении последствий и жертв войны, которая очевидна для военной и послевоенной литературы ХХ века и современной литературы. Тем не менее и такая литература развивается в антропоцентричном литературном процессе. В этом смысле человеком как мерой всего является культурный герой-убийца и военный герой.

Переход от столь однозначно окрашенной земной жизни античного персонажа к жизни загробной удивителен. То, что в большинстве случаев душа героя претерпевает загробные страдания, говорит нам о том, что общественное сознание древнего человека способно к порицанию земного образа жизни культурного героя. Почему древний автор не готов к порицанию реальной действительности, а переносит это в непознаваемую перспективу, не совсем понятно. Возможно, это связано с незрелостью общественной морали античного периода.

Конечно, подобное положение вещей свойственно не исключительно европейской культуре, оно так же присутствует в литературе Древнего Китая (эпические сказания народов Южного Китая), Древней Индии (Рамаяна, Махабхарата) и других народов.

Неужели все так безнадежно античеловечно в мифологической литературе Древнего мира? Справедливости ради нам следует указать на некоторые светлые пятна, такие как миф о Прометее, пожертвовавшем своей свободой во имя счастья людей, и миф о Геракле, освобождающем Прометея в знак человеческой благодарности. Хотя это тот же моральный принцип «воздаяния за содеянное», но он противопоставлен мщению. Самопожертвование – основная идея мифа об Орфее и Эвридике, где главный герой добровольно спускается в ад вслед за умершей возлюбленной. Однако на общем фоне такие проявления гуманности выглядят как исключения из общего правила19.

Собственно, на этом можно было бы завершить наш критический обзор антигуманной древней литературы, если бы не одно обстоятельство. Наряду с мифологией и авторской литературой в Древнем мире широкое распространение получает массовое народное устное творчество, которое чаще всего мы называем сказками и легендами. По некоторым современным данным, сказочные сюжеты имеют весьма древнее происхождение, их возраст около шести тысяч лет. Поэтому в Древнем мире, где уже возникают литература и книга, сказка присутствует на правах хозяина положения, не нуждающегося в письменном представлении. Сказка не миф – она не обусловлена необходимостью суждений о божественных сущностях, их природе и взаимодействии с человеком. Она вполне может касаться повседневных бытовых проблем, человеческих страстей и пороков. Сказка богата самыми невероятными вымыслами, она волшебна. В сказке возможно все, в том числе и невероятно долгая человеческая жизнь, полученная в результате волшбы. Сказка не нуждается в патетике и поиске культурного героя, она способна героизировать самые обыденные жизненные ситуации. Поэтому героем сказок способен вообразить себя каждый слушатель (или читатель). В этом смысле сказка не только антропоцентрична, но и гуманна. Большая часть сказок и легенд древности имеет позитивную концовку, их итоги жизнеутверждающие. Это свойство сказок не исчезает со временем. Вместе с тем многие сказки ироничны, они критически переосмысливают «плохие поступки людей», ставят этих людей в неловкие ситуации, подвергают их осмеянию. В сказках преступные деяния людей бывают наказаны еще прижизненно, хотя и здесь мы должны говорить о довлеющем принципе талиона. Наказание за убийство, как и наказание за военные преступления, часто присутствует в сказочных сюжетах. При этом, конечно, следует определять период происхождения сюжетов и сопоставлять их с распространенными в обществе представлениями о гуманности.