Чертыхнувшись про себя, я вернулся обратно, чтобы исполнять «почти отцовские» обязанности.
Да, Клотильда на славу постаралась!
Платье было белого цвета, с рукавами-фонариками, плотно облегающим корсажем и длинной пышной юбкой, поверх которой был нашит слой какой-то полупрозрачной ткани светло-зеленого цвета. В тон ей по вырезу корсажа и на оборках рукавов была пущена вышивка в виде замысловатого узора. На талию полагался широкий пояс того же оттенка.
На бал мне придется взять с собой ружье и отстреливать особо ретивых.
Кристина стояла, заведя руки за спину и странно дергаясь.
- Неплохо, - как можно равнодушнее сообщил я, - что ты там прячешь?
- Я не прячу, - она стыдливо опустила глаза, - не смогла застегнуть платье на спине, а Доротея уже спит. Может, вы поможете мне?
Черт тебя подери, Кристина! Кто же просит мужчин о таком? Если это, конечно, не твой муж или отец, или любовник.
А, ну да, я ж «почти отец».
Я стремительно подошел к ней, развернул к себе спиной и, стараясь не смотреть на нежную кожу спины, рывком принялся застегивать крючки.
Пару раз невольно коснулся, отчего она едва уловимо вздрогнула.
Закончив, я развернул ее обратно к себе лицом и придирчиво осмотрел.
М-да. Корсаж обтянул грудь еще туже, приподняв ее так, что в вырезе показались соблазнительные полукружья.
Остро захотелось выпить еще воды, желательно, попрохладнее.
- Что-то не так? – пролепетала она, с тревогой заглядывая мне в глаза. – Вы так нахмурились, словно вам не нравится.
В том-то и дело, что даже слишком нравится.
- Может, тебе на бал с собой шаль взять? – предложил я.
Да, определенно, она прикроет все эти прелестные округлости, избавив меня и еще кучу людей от прилива крови к паху.
- Шаль? – недоуменно переспросила Кристина, тараща на меня свои изумрудные глазищи. – На бал? Мне же не восемьдесят лет!
- Там может быть холодно, - не сдавался я, - потом лечи тебя от кашля. Кто захочет себе больную жену?
Она снова посмотрела на меня с обидой, но промолчала, стиснув челюсти. Что случилось с ее острым язычком? Неужели проглотила?
Я раздраженно сел в кресло и скомандовал ей:
- Покрутись.
Она послушно пару раз плавно покружилась, недовольно на меня поглядывая.
- Не шаль, - озарило меня. – Накидка! С высоким горлом, длинными рукавами и пуговицами до самого низа!
Кристина сердито уселась на диван и вот тут уже не сдержалась:
- Это называется – пальто! А в чем смысл этого платья тогда? Я могу сразу идти в форме пансионата.
- Отличный выбор, - вежливо ответил я. – Я полностью согласен.
- Вы же сами говорили, что я не найду мужа, если буду в нем ходить, - припомнила она, чуть нагнувшись вперед, отчего грудь в вырезе приподнялась.
- Кристина, сядь прямо, ты же порядочная девушка, а развалилась, как доярка, - язвительно бросил я, раздражаясь на свою собственную острую реакцию от этой девчонки.
В чем проблема, Эйден?
Надо будет выбраться к девочкам, а то возбуждение, как у прыщавого подростка.
У Кристины подрагивали губы: то ли от обиды, то ли от злости. Девочка с коготками, только отвернешься, как она их запустит поглубже.
- Я хотела сказать, - проговорила она, выпрямляясь и разглаживая подол, – что очень вам благодарна за все. Вы замечательный опекун! Добрый, щедрый, великодушный…
Глядя, как она разливается соловьем, мне стало смешно.
- Не трудись, - прервал ее я, - манипулировать мужчинами ты не умеешь, так что и не берись, а то звучит фальшиво. Любой тебя сразу же раскусит.
