Он усмехнулся:
— Ты уверена? Помнится, ты была в полубессознательном состоянии.
О боже! Я наконец прозрела, мне все стало предельно ясно. Его забота, его помощь – это часть игры! А я, сама того не сознавая, действительно приняла клятву, которую он давал мне, когда я ничего не соображала! Как низко, подло… и так в его духе.
Не говоря ни слова, я вышла из комнаты, хлопнув дверью.
***
Я не представляла, что это за клятва, но одно знала точно: с Витором я не буду. Жить с таким человеком все равно что играть со смертью. А мне такие игры не по нутру.
Надо узнать у Дина про клятву рода, он должен быть в курсе. Моя неосведомленность действует против меня.
Потерла виски, прогоняя отголоски недавней боли. Голос… Голос, который я слышала, показался знакомым. Именно этот голос преследовал меня в снах. Голос женский. Как она, эта женщина, прорвалась в мои мысли? Раньше она говорила только во сне. Ее совет меня спас. Я рассеяла окутавшую меня тьму. Я смогла! Значит, я могу противостоять Витору, а это очень важно.
— Адептка Савелье, что вы здесь делаете?
Погрузившись в раздумья, я не обращала внимания, куда шла, и столкнулась нос к носу с магистром Айнехом.
А, тьма. Это традиция такая — после «общения» с Витором обязательно наткнуться на Айнеха? Если да, то мне эта традиция не нравится.
— Я просто задумалась. — Оказывается, я забрела в преподавательский коридор. — Извините, я пойду.
Развернувшись, пошла обратно, стараясь держать мысли в узде, чтобы не проморгать свой коридор.
— Стойте, Савелье.
Бездна! Что ему надо?
Я остановилась.
Айнех подошел, окинул меня взглядом и констатировал:
— Вы плакали, адептка Савелье. Причина?
По глазам магистра никогда не понять, какие чувства он в данный момент испытывает. Единственное, что я разобрала в этой непроглядной тьме, – твердое намерение узнать правду.
— Это личная причина, магистр.
Пожалуй, лучше воздержаться от рассказа о том, как я только что корчилась от боли на полу в комнате Витора. Пойдет, чего доброго, прибьет его. Привлекательный вариант, конечно, но, увы, не годится.
— Да неужели? Губа у вас тоже по личным причинам разбита?
Что? Я дотронулась до нижней губы, на пальце осталась кровь. В самом деле разбита… Наверное, неудачно приземлилась, когда падала.
— Я упала. – И я не соврала, просто незачем Айнеху знать все.
Магистр с сомнением прищурился:
— Упали? Допустим. Позвольте узнать где?
Где я могла упасть? Беспроигрышный вариант – лестница.
— В столовую спускалась, оступилась и… вот результат. – Я указала на губу.
— Упали и не заметили, что разбили губу?
Тьма. Хоть что-то от вас можно скрыть, магистр Айнех? Что ж вы приставучий такой?
— Чего вы добиваетесь, магистр? – Зачем ходить вокруг да около? Вопрос в лоб, как говорится.
Магистр хмыкнул:
— Правды, Савелье.
Какой правды? Что Витор — сволочь? Я думаю, вы это и сами знаете. Рассказать вам о наших «отношениях»? И какой приговор я себе подпишу?
Нет, эта неизвестность действительно пугала. И хоть магистр выглядел менее устрашающим, чем обычно, доверия он мне не внушал.
— Магистр Айнех, позвольте…
— Магистр Айнех, что здесь происходит? — Витор, злой как черт, стремительно приблизился к нам. В руке он держал треклятую шкатулку.
О, бездна. Ну что ему еще надо? Пришел добить меня окончательно?
Магистр напрягся, сжал губы, и вот он – прежний Айнех. Тот, который «приветливо» встретил меня на полигоне и допрашивал в кабинете.
