— Кто? – спросили меня из-за двери не очень-то приветливо.
— Это я, надо поговорить. – Кто «я», не уточняла — по голосу должен узнать.
Дверь мне открыли с ленцой, не спеша. Все поведение Витора как бы говорило: «Раз пришла – значит, подождешь». Так я и думала: не меняется этот человек, нисколько!
— До утра не потерпит? – Витор уперся рукой в полуоткрытую дверь.
Даже войти не предложил! Может, оно и к лучшему. Здесь, если закричу, – услышат. Вряд ли помогут, но услышат.
— Не потерпит. Держи. — Я протянула ему шкатулку. — Это твое.
Он усмехнулся:
— Это подарок.
Напрасно ты рассчитывал меня купить, самовлюбленный эгоист!
— Мне такие подарки не нужны, – стараясь сохранять спокойный, ровный тон, ответила я. – Подари своей безотказной подстилке.
Глаза Витора почернели, губы вытянулись в тонкую линию, рука сжала дверь так, что дерево жалобно затрещало. Похоже, я перегнула.
— В комнату! – угрожающе рыкнул «жених», открывая проход.
Зайти, чтобы не выйти? Нет, спасибо. Научена горьким опытом, знаю, что меня ждет.
— Я тут поразмыслила… поговорим утром. – Инстинкт самосохранения убеждал меня спасаться, пока не поздно, и я последовала его совету.
— Стоять! – раскатилось по коридору.
Хоть бы одна голова высунулась! Спрятались по норам, как мыши. Трусы несчастные! А я, между прочим, девушка хрупкая! Я не привыкла к некромантам и их методам общения.
Конечно, я не собиралась останавливаться. Я неслась на всех парах, но Витор отрезал мне путь к отступлению.
— Далеко бежим? – издевательски протянул он, грудью преградив дорогу.
Далеко! Куда угодно, лишь бы тебя не видеть и не слышать.
— Витор, ты немного не в себе, давай перенесем разговор на завтра, — смиренно попросила я, и в очередной раз убедилась: любые попытки договориться с Витором – пустая трата времени. Меня грубо закинули на плечо и потащили в комнату.
Положение удручающее. Сдается мне, что получу я по полной программе. Этот упертый псих не отпустит меня без членовредительства. Что на этот раз пострадает? Рука? Уже было. Нога? Вполне возможно. Голова? Надеюсь, он ее не оторвет. Другие части тела? Он не посмеет опуститься до такого. Тьма! Еще как посмеет! Это же Витор! Самый жестокий ученик Академии! Без совести и жалости!
Вот и комната… Дверь захлопнулась с таким грохотом, что она, как приличная дверь, должна была отвалиться или хотя бы с петель слететь! Или на чем у них здесь двери держатся…
«Жених» сбросил меня на диван, точно мешок с картошкой. А память услужливо воспроизвела картину, как Витор – сама забота — поднимал меня с пола, укладывал на кровать, укрывал пледом… Чтобы увидеть его нормальным человеком, мне надо напиться, иначе никак?
— Я весь внимание. – Витор угрожающе навис надо мной. – Рассказывай, любимая, что конкретно тебя не устраивает, по пунктам.
И ежу понятно, что вопрос – просто дань приличию, а слушать меня он не намерен.
— Витор, давай без выражений. – Какая я ему «любимая»? – Меня много чего не устраивает, но, пожалуйста, отложим разговор до утра, а?
Схватив мой подбородок, он приблизил свое лицо вплотную к моему. Его глаза! В них нет даже искорки света — пустота, темнота.
— Раз ты не хочешь говорить – скажу я.
Да даже если бы я начала говорить, последнее слово ты все равно бы оставил за собой.
— Шкатулку ты заберешь, это подарок, и тему эту больше поднимать не будешь, это раз.
Конечно, так я и купилась на твои украшения!
