– Чародейки, – прошептал друг, рассматривая двух девушек, которые с помощью магии устанавливали декорации на сцене. – Как бы их камнями не закидали… Давай все же не в первых рядах встанем?
– Ну что ты такое говоришь, – хлопнула я себя ладонью по бедру. – Закон Сигизмунда Первого отменен почти как двадцать лет! Даже Академия Лифы, открытая изначально для чародеек, считается теперь лучшей в пяти королевствах, и там открыли факультеты мужской магии!
– Фрея, людей не изменить так быстро, – поджав губы, произнес Джейми. – Наше поколение, может, и проще начнет ко всему эту относиться. Но вот остальным…
И друг оказался прав. Потому что стоило нам только замолчать, как я уловила ропот толпы.
– Ведьм привезли…
– Еще проклянут тут всех.
– У моей доченьки пассивный дар защиты от этого есть, – буркнула соседке дородная тетка. – Что ты так смотришь?! Она не ведьма у меня! Пассивные дары не вне закона!
– Стихийная магия уже тоже, – отозвался ей в тон сухонький старикашка. А потом чуть тише добавил: – Узколобые идиоты…
Возмущения затихли, только когда началось представление. Главный герой – парень, полюбивший чародейку. Именно от его лица и велась история. Вот только красивая сказка о любви превратилась в остросоциальную драму, когда на сцену вышли трое мужчин в черных одеждах и схватили девушку под руки:
– Законом Сигизмунда Первого ведьма приговаривается к отправлению на архипелаг Смерти!
– Нет! – влюбленный парень кинулся отбивать девушку, но напоролся на магическое поле и отлетел на доски помоста.
– Не забывай меня, – одними губами прошептала чародейка, из уголка ее глаза выскользнула слезинка, а у меня защемило сердце от этого зрелища.
Джейми аккуратно приобнял меня за плечи и наклонился к уху:
– Не грусти, все в этой истории будет хорошо.
У них, может, и будет, а вот у меня… Мысли вновь вернулись к назначенной на сегодняшний вечер встрече.
Я только кивнула другу, продолжая тихо наблюдать за происходящим на сцене.
Парнишка, вооружившись мечом, направился прямиком в королевский дворец. Упал молодому королю в ноги, воткнув меч в землю, и слезно просил пересмотреть закон о чародейках.
– На самом же деле все не так было, – послышалось со стороны.
– Да какая разница? – одернули говорившего. – История-то красивая!
Я наблюдала за тем, как актер в светлом парике и съехавшей набок короне кивает, выслушивая просьбу простого парня, а после приказывает созвать совет лордов.
– Так почему ты такая грустная? – сын сапожника вновь наклонился к моему уху.
– Можно я сначала досмотрю представление? – вздернув одну бровь, слишком резко поинтересовалась я у друга.
– Да… Прости, – он опустил взгляд и даже на шаг отступил.
А мне неожиданно стало совестно. Все же Джейми не со зла, он переживает за меня, по-настоящему. Надо будет ему на обратном пути сахарных орешков купить в качестве извинения. Он с ума по этой сладости сходит. А мне нужно учиться не перегибать палку…
– Прости, – не выдержав мук совести, через мгновение протянула я и дернула друга за рукав.
– Да ничего, – он улыбнулся. – Явно есть причины. Чуть позже поговорим.
«Позже» наступило буквально через двадцать минут. Я досмотрела выступление, в котором юноша, влюбившийся в чародейку, вначале обивал пороги ордена Магии, затем вновь попал на аудиенцию к королю.
Закончилась история почти так, как было на самом деле. Закон Сигизмунда Первого о притеснении и заключении стихийных чародеек был отменен. Влюбленные воссоединились, а им на головы сыпались магические лепестки роз, тая на волосах, как снег.
