Отвратительное зрелище.
Мне доводилось видеть трупы и до этого. Долина Эрима располагалась на границе с Дикими Землями. Их называли так же Безграничной Пустошью, потому что никто точно не знал, где эти земли заканчиваются. Никто не доходил до края света. В Диких Землях жили мародёры, предпочётшие отдалиться от цивилизованного мира. Магию они презирали, зато пользовались успешно всякими копьями, топорами, секирами и ещё Богиня знает чем ужасным. Мародёры часто совершали атаки на нашу деревню, в том числе. Это были страшные дни, когда сметалось всё, что плохо лежало. Всё, что ненароком забыто, не убрано – всё уносилось. А если кто-то пытался препятствовать этому – тому вскрывали глотку или сворачивали шею.
С утра потом идёшь по деревне и нет-нет да и увидишь какого-нибудь жмурика в канаве. Сточные воды уже просочились под одежду, смыли всю кровь, если она была. А стеклянный взгляд смотрит в небо, но уже не видит его.
Глаз у этого парня не было. Их кто-то безжалостно вырвал. Вместо глаз – два бездонных окровавленных колодца, кое-где с торчащей из глазниц плотью. На губах запёкшаяся кровь, стекавшая когда-то струйкой на шею. Руки и ноги вывернуты под неправильным углом, сложены, словно конечности кузнечика. Одежда порвана, на ребрах полостные раны. Настолько всё смешалось: мясо, кровь, одежда, словно обгоревшая, превратившаяся в лохмотья – что невольно не знаешь, за что зацепиться взглядом, чтобы не потерять рассудок, не впасть в истерику. А именно это и хотелось сделать, видя картину целиком.
Я схватилась за голову и упала на колени. Голову повело, перед глазами точечками побежала пелена. В ушах вата, в виске долбят молоточками гномики. Я чувствовала, как к горлу подступил комок, зачем-то вцепилась пальцами в едва проклюнувшуюся травку.
– Кто мог такое сотворить? – воскликнул кто-то совсем рядом. Голос шёл будто из тумана, словно уши мне залили водой, или я надела плотную шапку из овечьей шерсти.
Моё тело взмыло в воздух. Меня, словно котёнка, подняли за шкирку и заставили встать. Когда понемногу пелена растворилась, я поняла, что меня держат женские руки по обе стороны. Вероника и Демура придерживали меня под локти, а первая ещё и поглаживала по голове.
– Эрик, – выдохнул Эйнвар, стоявший по левую сторону от Вероники.
Парень сомкнул челюсти так, что на скулах заходили желваки, плотно сжал кисти в кулаки и выступил вперёд. Дорогу ему преградила сама Бригитта.
– Назад! – чётко скомандовала директриса. – Это может быть опасным! Мы не знаем, от чего… от чего Эрик погиб.
Ей тяжело далась последняя фраза – голос задрожал.
– Это мой друг! – рявкнул Эйнвар. На миг мне показалось, что сейчас он бросился на Бригитту с кулаками, как будто это она виновата в случившемся. Но тонкая рука Вероники опустилась на его плечо, и Эйнвар чуть смягчился, отведя взгляд в сторону.
– Держи себя в руках, Эйнвар Нартинит-тард. Иначе тебе придётся вернуться к отцу, так и не закончив обучение. Мы не делаем исключений из правил для детей высокопоставленных лиц.
– Может, мы уже что-нибудь сделаем? – выкрикнул из толпы ещё один мальчик, тоже из компании Эйнвара – я видела его в числе свиты. У этого парня были длинные каштановые волосы, прямые и жёсткие, которые он собирал в высокий хвост на самой макушке. Тёмные узкие глаза с умным, проницательным взглядом, сейчас казались беспокойными. В них отражался отблеск светлячков, круживших неподалёку. Вытянутое лицо дополняли так же широкий, чуть приплюснутый нос и тонкие губы.
