– Ты что?! Ты что?! – бросается на защиту мужичок, наскакивая грудью на обидчика. – Что кричишь? Это же Валя! Валя!
Тут Мишка с Сергеем и подошли с ведром. Степенно подошли, осознавая, так сказать, значительность поступка.
Мужики посторонились.
– Дорогу! – голоса. – Дорогу!
Ах, отлезьте, интеллигент! Надо быть проще и масштабнее. Ну да, конечно, куда вам с вашим стаканчиком.
Жизнь удалась. Где-то разведены мосты, метро закрылось, в далёком с притягивающими звёздочками небе ещё более далёкая ледяная жёлтая луна, падает мокрый снег, прохожий поднял зонтик, спешит, поскальзывается, Клодтовы кони рвутся в вечном движении, хрипят на мосту, а нам не страшно, мы давно дома, а нам море по колено. Греют батареи, накурено, надымлено, даже нелюдимый холостяк-сосед Толик пришёл, Серёжкина гитара в действии:
– И когда-нибудь по переулкам ты пройдёшь, болтая про любовь…
При слове «любовь» Сергей сильно трясёт гитару, чтобы звук получился жалобнее и протяжнее. Звук получается.
Час ночи, два часа ночи, Толик ушёл.
– Серый, а кто тебе из наших девочек нравится?
– А тебе?
– Да никто! Машка зубрилка, Катю, Иру и Тоню вообще не видно, Надька двинутая. Оля ничего! Но что-то я её совсем не пойму…
Сергей молчит, потом тихо отвечает:
– Надя очень умная. И вообще, давай спать.
А утром, как в расплату за тёплый вечер, гололёд и холод. Выпавшую мокрую кашу подморозило, скользко, на остановке уже толпа, вдруг там кто-то падает, и люди рассыпаются, будто пластмассовые фигурки. Добрались – сразу автобус! Идёт необычно медленно, остановился, но корпус всё равно развернуло.
– Смотри, Серый, – говорит Мишка, – как надо входить!
Проталкивает в первые ряды на вытянутой руке портфель и держит. Дверца автобуса открывается, толпа качается в едином порыве, портфель резко дёргает, Мишку тараном волочит к открытой двери, но вдруг ручка отрывается и хитреца отбрасывает назад, Сергей сгибается от хохота, автобус уезжает. На игриво блестящем под лучами солнца льду пуговицы, смятая пачка сигарет и сиротливо валяющийся портфель.
– Да ну, Серый, брось, это только сегодня, ведь всегда получалось…
7
Клёпин занялся карате и приходит на занятия с побитой мордой. Всем хвастается:
– Это не просто карате, а стиль «шотокан»!
– Ну и чем же он отличается, этот стиль? – полюбопытствовал Мишка.
– Отточенной техникой, лёгкостью и быстротой перемещений, – заученно ответил Колька. – Смотрите!
Колька поставил за спиной стул и что есть силы прыгнул назад. Упал.
– Лучше бы ты почаще учебник открывал! – посоветовала Маша Бододкина.
– Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – поднимаясь с пола, в ответ задумчиво спросил её каратист. – А? Я тебя спрашиваю, дочь ошибок трудных?
– Что-что? – у Маши заалели красные пятна на скулах.
– Мишка!
– Ну?
– Вроде уши мы ещё не проходили?
– Фанера ты трёхслойная как был, так и остался! – выпалила Маша. – И не подходи ко мне больше списывать, вот получишь! – показала крепкую розовую фигу с обгрызенным ногтем.
Клёпин открыл рот, зашёл преподаватель, Клёпин быстро сел и прошептал Мишке:
– Я видел, у тебя в сумке ватрушка.
– Ну и что?
– Дай взаймы.
– Я тоже хочу карате заниматься.
Клёпин подумал. Получил ватрушку, закрываясь рукой, откусил и пробормотал набитым ртом:
– Глупый ты ещё, нельзя тебе.
– Ах ты гад! – разозлился Мишка. – Значит, как ватрушку, значит… Отдавай!
– Поздно.
– Отдавай половину! Может, я тоже есть хочу.
