Актриса. Книга 2 - страница 7

– Буду, бабуль, только переоденусь, – Виктория устало улыбнулась, глядя на встревоженное лицо бабушки в дверном проеме.

– А Таня где? С ней все в порядке?

– Скоро будет, не волнуйся! – поспешила успокоить бабушку Виктория.

Оставшись одна, она с облегчением стянула надоевший парик, который нещадно зудел. Следом полетело узкое сестрино платье, весь вечер предательски норовившее задраться и превратиться в короткую майку. Каждое движение в нем было испытанием – то в талии жмет, то грозит треснуть по швам.

«И как Танька в этом ходит?» – подумала Виктория, с наслаждением переодеваясь в свою любимую хлопковую пижаму с забавными котятами. Стройная, хрупкая Виктория с изящной фигурой выглядела воздушной, почти невесомой. Тонкие черты лица подчеркивали ее природную грацию: аккуратный носик, высокие скулы и выразительные глаза необычного сине-зеленого оттенка. Светло-русые, почти платиновые волосы мягкими прядями обрамляли овал лица, создавая впечатление хрупкой, но сильной натуры.

Взглянув на себя в зеркало, она поморщилась – яркий макияж, который в клубе казался таким эффектным, сейчас выглядел неуместно и вульгарно. «Как клоун в цирке», – вздохнула она, смывая краски со своего тонкого, словно выточенного лица.

– Бабуль, ставь чайник, я сейчас приду! – крикнула Виктория, торопливо направляясь в ванную, мечтая поскорее смыть этот боевой раскрас и снова стать собой. В голове все еще крутились мысли о странном вечере и его главном герое.

Бабушка была еще, как говорится, «о-го-го, как гвоздик». Низенькая, худощавая, вся в седых кудрях, она все еще продолжала оставаться хозяйкой и опорой семьи. Выходец из большого сельского рода, она сумела сохранить деревенский уклад даже в городской квартире. Годы не сломили ее дух – она по-прежнему управлялась и по хозяйству, и присматривала за внучками, создавая тот особый семейный уют, которому позавидует любая гостиница.

Ее кухня была целым мирком – царством доморощенных традиций и семейной памяти. Повсюду лежали кружевные салфетки ручной работы, стены украшали картины из бисера, выполненные с терпением и любовью. Массивный стол, накрытый скатертью с пышными цветами, ломился от домашних сокровищ – розеток с густым клубничным вареньем и только что испеченных плюшек. У окна, затянутого цветастой тюлью, восседала кошка Муся – хранительница семейного очага, неизменно высматривающая невесть куда пропавших синичек.

– Бабуля, я ведь на ночь не ем, – нарочито капризным тоном возмутилась Виктория.

– А я плюшек напекла, вареньица с клубничкой приготовила! – бабушка всплеснула руками. – А она, видите ли, не хочет! Не уважаете вы бабушку. Ходите, ветер шатает. Прислони к столбу – столб будет толще, – ее говор выдавал сельские корни. – А где ты Таню дела? Ты что, сама пришла?

– Да нет, не сама. С поводырем.

Бабушка сделала удивленное лицо.

– Это сейчас так парней называют?

– Парень есть парень, а это поводырь. Ладно об этом. Таня с Сашей гуляет, скоро придет.

– Не нравится мне этот Саша, не серьезный он, одним словом – «шалопай».

– Парень как парень, – заступилась за сестру Виктория. – Бабуля, давай чай, а то мне опять читать, никак не могу осилить книгу, классику так сложно читать. А у нас коллоквиум надвигается, а я не могу дочитать…

– Днем гуляешь, ночью читаешь, утром тебя не поднять, – причитала бабушка. – А ты с сестрой где была?

– В клубе.